Скандальный роман с бывшим мужем - стр. 31
Бывший муж смотрит на сына. Получает кивок от него, а потом ведет к своей машине, припаркованной сразу за задницей моей.
Конечно, рядом они смотрятся не очень. Моя уверенность в себе рассыпается на глазах. У него всё лучше. И даже сын, кажется, рад ему больше, чем мне.
Семеню следом за ними, как безмозглая болонка.
Игорь открывает дверь и подсаживает сына на место пассажира. Кивает, разрешая перебраться на водительское.
– Это не безопасно. – На мое замечание реагирует ироничным взглядом.
– Машина на ручнике. Иммобилайзер у меня. Не переживай.
Последние слова он произносит мягко, как будто правда заботится о моих нервах. Но я-то знаю, что ни черта. Всё должно быть так, как хочет он.
Он хочет поговорить – я должна смириться.
Игорь аккуратно придерживает меня за локоть и делает шаг навстречу.
Двигает нас, захлопывает дверь в своей машине, оставляя нашего сына внутри.
От возмущения у меня только пар из ушей не валит, а так… Я поражена.
– Что ты себе позволяешь, Серебрянский? Сначала являешься посреди ночи, потом воруешь моего ребенка… Открой дверь, он испугается, – тянусь к ней, но Игорь сжимает мои запястья и заставляет опустить.
А Тимурка в это время с восторгом поглаживает руль большой по-настоящему мужской машины.
– Он не выглядит испуганным, Агата. Я бы даже сказал, он был очень рад меня видеть. Странно, что ребенок так рад видеть постороннего дядю. Ты точно учила его правильно реагировать на незнакомцев?
От голословного обвинения вспыхивают щеки. Жалю Игоря злым взглядом. Сжимаю губы и громко дышу, чтобы не выругаться.
– Не. Твое. Дело. – Чеканю, выдергивая запястья из хвата. Стоило бы еще и шаг назад сделать, но я почему-то не отступаю. От Игоря исходит жар и уверенность в себе. Сегодня он в рубашке с закатанными рукавами и расслабленно расстегнутой верхней пуговицей. У меня даже в горле сохнет от того, как ему идет одежда и самодовольная улыбочка. А еще как сильно мне нравятся его татуировки.
– А что это за выборы папы? Я так понимаю, биологический со своими обязанностями не справляется…
Игорь вздергивает бровь и складывает руки на груди. Я бы могла еще сильнее растаять от вида налитых мышц и жилистых рук с крупными венами, но воздух из грудной клетки выбивает наглость бывшего.
Несдержанно бью его по груди. Он снова перехватывает запястье и теперь уже сильно сжимает.
– Но-но… – Качает головой и цокает языком. Я дергаюсь.
Скашиваю взгляд на салон автомобиля и холодею, потому что вижу, как сын тянет ко рту какую-то шоколадку. Видимо, нашел в подлокотнике или бардачке.
– Тимурка, нет!!! – Рявкая и выдергиваю руку. Рывком распахиваю дверь и заставляю сына замереть. – Ты что творишь? Ты же знаешь, тебе этого нельзя!!!
Сын не привык к тому, что я повышаю голос. Да и мне самой неприятно следить, как любимые глазки увеличиваются от удивления.
– Почему это ему нельзя? – В ответ на вопрос Серебрянского хочется только развернуться и рявкнуть: «да пошел ты!», но приходится держать лицо. Улыбаюсь Тимурке и тянусь к его щечке.
– Ещё чуть-чуть и едем в биопарк, хорошо? Положи шоколадку, пожалуйста. Я тебя очень люблю…
Просьба работает с ним куда лучше. Сын успокаивается, вздыхает, откладывает запрещенку и снова берется за руль. Имитирует работу двигателя голосом и смешно подпрыгивает на сиденье. А я осторожно закрываю дверь и возвращаюсь к Серебрянскому.