Скандальная история старой девы - стр. 24

Спасибо, что хоть мужское семя, а не плод от огненного змея. Надо будет познакомиться с соседками. Может они куда адекватнее этой лиры.

Я сдержанно улыбаюсь и примирительно произношу:

– Такова жизнь. Всякое бывает. Это малыш военачальника Норда.

От моих слов лиру Дарину аж перекашивает, она кривит губы и произносит:

– Вам распутницам лучше держаться вместе. Увижу, что оказываешь тлетворное влияние на других старых дев, не знавших мужчины, накажу. Лучше думай о ребёнке. В твоём возрасте опасно беременеть и рожать, ты уже стара. Выйдет из тебя уродец и будешь потом нести это бремя до конца своих дней.

– Знаете, что? Разберусь без вас, – не сдерживаясь, грубо отвечаю я и гневно сжимаю кулаки. – Дальше я как-нибудь сама, до свидания.

Я могу стерпеть, когда унижают меня, но малыша не позволю называть уродцем! Я уверена, что с ним всё в порядке.

– Я уйду, но сначала подпиши это, – наставница суёт мне в лицо какую-то бумажку, которую всё это время держала в руке.

– Что это?

– Мы каждый год выбираем новую верховную наставницу. Это голос за меня.

Я по инерции принимаю бумагу, но подписывать не спешу. Сначала вчитываюсь, к неудовольствию лиры Дарины.

– У вас нет оппонентов? Вы единственный кандидат?

– Да, только я. Подписывай.

Интересно, почему так? Неужели всех зашугала?

– Если вы не против, подпишу чуть позже в доме. И отдам вам завтра. Можно оставить лист?

Зубы лиры Дарины злобно клацают, но она кивает, разворачивается и идёт прочь. Ох, чувствую, я точно в любимчики не попаду.

Как только наставница уезжает, я поворачиваюсь к дому. Надо осмотреться. Правда в том, что я действительно не представляю, как жить в таких условиях. Нужно топить печь? Но как это делается? Наверняка в доме холодина. А еда? Я голодна, а у меня ведь совсем нет денег. И эти проклятые туфли…

17. Глава 5.3

Я подхожу к дому и толкаю дверь, которая тут же отдаёт протяжным скрипом. В тишине он звучит оглушающе.

Воздух в прихожей такой же температуры, что и уличный, и он пропитан сыростью. Пахнет старым деревом, пылью и легкой горечью трав. Внутри дом кажется еще меньше, чем снаружи, будто стены сжались.

Дерево на полу кое где потрескалось, всё выглядит старым. Из мебели в прихожей только грубо сколоченная широкая тумба, над которой прибиты ржавые гвозди для верхней одежды. В углу стоит метёлка из веток.

Я прохожу в комнату и уныние окончательно завладевает мной. И дело совсем не в том, что в домике нужно сделать уборку. Здесь всё очень ветхое.

Отдельной спальни нет, в одном углу стоит односпальная старая кровать со стулом вместо прикроватной тумбы. В другом углу простая печь, когда-то её белили, но она давно посерела. Дров для растопки я не могу найти. Думаю, их просто нет.

Ещё из мебели у меня есть стол, лавка, покрытая серой грязной тканью, и простой комод для вещей.

Я толкаю дальнюю дверь и передо мной предстаёт кухонька. Помещение маленькое и узкое с окнами-бойницами.

Шкафчика всего два и дверцы на них так перекошены, что грозят упасть в ближайшее время. Я с осторожностью открываю один шкаф и нахожу там глиняные горшки и остатки пыли, перемешанной с осыпавшимися сухими травами.

Открываю второй шкаф, там пара тарелок, несколько столовых приборов, и нож, который тупой даже на мой неискушённый взгляд.

Тут же стоит грубый, низкий столик из неровных досок. На его поверхности видны глубокие порезы и следы горячих горшков. В углу стола бывшая хозяйка дома оставила деревянную ступку с остатками размолотых трав.