Скандал на кафедре Высших - стр. 41
Розман стискивает зубы, полосуя по мне тем самым взглядом, от которого внутри все переворачивается, а к горлу подступает тошнота. Я знаю, хорошо знаю эту степень злости – и просто так он мне это не спустит.
Только вот, возможно, не теперь, когда мы в чужом доме, а за рядом со мной всегда стоит крепкая фигура Тодд'са. Кажется, дядюшка его побаивается… Хотя я знаю, что у этого человека хватит хитрости извести даже самых сильных врагов.
- Хорошо, - выдыхает он, садясь на свое место, и атмосфера за столом медленно начинает приходить в норму.
Потихоньку возобновляются разговоры, а я с трудом беру непослушными пальцами вилку, стараясь не смотреть в глаза свекрови, что с беспокойством смотрит на нас с деканом. Что она теперь обо мне подумала? Что мне зачем-то нужны деньги? Но ведь это так и есть, только почему-то мне до боли в груди стыдно за это перед женщиной…
- Расслабься, - шепчет мне Тодд’с, и вдруг осторожно касается моей руки с зажатой в ней вилкой, - давай, покажем всем, что между нами все хорошо.
Я поднимаю на него глаза, и чувствую, как он осторожно подцепляет моей рукой кусочек кролика, и отправляет мне в рот. Приходится под умилительными взглядами послушно прожевать мясо, и даже улыбнуться, когда Тодд'с ласково гладит мою щеку, глядя так, словно и нет никого вокруг.
Как ему это удается? Он действительно легко касается моей кожи, а в его глазах я вижу невесть откуда взявшийся свет, за который хватаюсь, как за соломинку, и благодаря ему начинаю верить, что этот вечер закончится хорошо.
Но именно в тот момент, когда я уже спокойно вновь поднимаю какой-то там по счету тост, дверь в зал открывается, и появляется моя мама – сонно оглядываясь по сторонам, и заставляя всех обернуться на себя.
Повисшая вновь тишина сбивает весь мой налет уверенности, но, к счастью, на помощь приходит Тодд’с. Снова.
- Миссис Рода’с, - радостно зовет он, и она вздрагивает от его громкого голоса, - рад, что вы отдохнули, и решили присоединиться. Прошу к столу.
Место рядом с Розманом пустует – и мама косится на него с таким видом, будто там ее ждет каптунский еж вместе мягкой обивки сиденья. Я с замиранием сердца жду, как поведет себя женщина – и, наконец, она отмирает с места.
Боязливо и неуверенно она проходит в указанном направлении, глядя лишь себе под ноги – пока не опускается с мученическим видом на стул, вздрагивая от повернутой к ней головы дядюшки. Кажется, злость того еще не улеглась – а ненавистные блюда лишь укрепили брезгливость к этому вечеру.
- Уснуть на дочкиной свадьбе! – психует он, снова привлекая к нашему семейству все внимание, - совсем весь разум потеряла!
- Мистер Розман! – громыхает Тодд’с, а я сжимаю вилку так, что гнутся зубья, - поумерьте свое мнение касательно вопросов чужого удобства. Мы с супругой вот до обеда все время провели в постели – и, знаете, совершенно точно не нуждаемся ни в чьем разрешении!
Я не знаю, радоваться ли такой защите, или провалиться под стол от «понимающих» взглядов. Черт бы побрал Тэйнарса – ну, хоть дядя заткнулся, так что…
- Постель у вас очень мягкая! – неожиданно решает вступить в разговор мама, и я тут же с надеждой смотрю на нее, слыша почти нормальную речь, - не удивительно, что вам с Айри не хотелось вставать. Удобно, знаете ли, и…