Система «Спаси-Себя-Сам» для Главного Злодея. Том 3 - стр. 4

Наблюдая за ним, Шэнь Цинцю пришёл к выводу, что тот, кто обладает подобной силой и сноровкой, не может быть обычным слугой-чернорабочим – более того, у него закралось подозрение, что Ло Бинхэ согнал на это волюнтаристское начинание своих лучших бойцов. Заставлять таких мастеров сажать бамбук – поистине расточительно.

Но и этим дело не ограничилось. Первые два дня у Шэнь Цинцю совершенно не было аппетита, однако на третий день ему надоело голодать, и он снизошёл до того, чтобы обменяться парой игривых сдержанных фраз с симпатичной демоницей, светлокожей и фигуристой, и попросил её принести поесть.

Однако не успел он поднять палочки для еды, как понял, что не в состоянии проглотить ни кусочка.

Девица склонила голову набок и с улыбкой поинтересовалась:

– В чём дело, мастер Шэнь, это блюдо недостаточно аппетитно?

О, дело было вовсе не в этом – скорее, оно было чересчур аппетитно, причём этот аромат был до боли ему знаком. Минуло немало лет с тех пор, как он в последний раз его вдыхал, только и всего.

– Вы сами это приготовили? – опустив палочки, поинтересовался он.

– Вы, верно, шутите, – хихикнула она. – Я всего-то и умею, что забить да съесть добычу сырьём или дать ей малость полежать, прежде чем подать на стол. Я ни бельмеса не смыслю в вашей человечьей кухне – от всей этой возни с очагом, дровами, рисом, маслом и солью помрёшь с тоски.

…Вот ведь грёбаный сюрприз. Выходит, эта прекрасная девушка с нежным голосом и благоуханным дыханием – любительница тухлятинки. Шэнь Цинцю каждый день наблюдал за тем, как она протирает стол и подметает пол, и давно понял, что с ней обошлись несправедливо: судя по её силе, ей более подобало размахивать секирой в гуще битвы, разрубая врагов надвое, словно овощи да дыни, – и, видимо, именно это и было её истинным родом занятий.

– Тогда кто же это приготовил? – не меняясь в лице, глухим голосом спросил Шэнь Цинцю.

– Ох, я не осмелюсь сказать, – покачала головой девица. – Иначе господин меня прибьёт.

«Не осмелишься», говоришь? Будто он сам не в состоянии понять, едва вкусив это блюдо!

Шэнь Цинцю отложил было палочки, затем поднял их вновь. Как там говорится в той пословице? Берущая длань коротка, накормленные уста сладки?[7] Шэнь Цинцю справедливо опасался, что, разок отведав этой пищи, он не сможет столь же решительно высказывать недовольство действиями Ло Бинхэ. Однако тот, кто приготовил это блюдо, слишком хорошо изучил его вкусы и привычки – раздумывая над этой непростой проблемой, Шэнь Цинцю съел всё до последней крошки…

Убрав со стола, демоница удалилась, покачивая бёдрами и прикрывая ладонью хитрую ухмылку. Вскоре после её ухода занавес приподнялся, и в хижину нетвёрдой походкой ввалился новый посетитель. При едином взгляде на него желчь волной поднялась из желудка Шэнь Цинцю, и он вместо приветствия встретил вошедшего критическим ударом:

– Сян Тянь Да Фэйцзи, твою мать, ты!..

Шан Цинхуа успел вскинуть руку и заслониться мечом в ножнах, который поглотил силу удара.

– Эй-эй-эй, осади назад! – затараторил он. – Шэнь-дада[8], нельзя же так с людьми! Если ты ебанёшь по мне так ещё раз, мне-то, конечно, кранты, но и тебе от того парня тоже ничего хорошего ждать не придётся!

– Ты сдал меня с потрохами! – проревел Шэнь Цинцю. – А как же наше товарищество? Или мы больше не земляки?!