Сирийский марафон. В тени летучей мыши - стр. 2

До джипа оставалось метров тридцать, когда ожил эфир:

– Начальник! Однако обидно. Ляху и работа, и почет. А нам, сирым, токмо упреки. У нас тоже клиент беспокойный образовался. – Иван ныл фальшивым голосом.

– Карабас? – Александр замедлил бег, огибая ветвистый кустарник. Тот, на манер дикобраза, тянул колючую шевелюру в одну сторону.

– Не, пехота.

– Гаси! – Александр, нырнув за большущий валун, ползком перебрался на другую сторону каменюки.

Пыль окончательно села, словно гречневой мукой посыпав дорогу. Останки пикапов уныло чадили, внеся в однообразный пейзаж свежие краски.

Кайда, присев пятой точкой на бампер, стоял у издырявленного «Ровера». АК, в «озвученном» варианте, из рук не выпускал. Следил, как разведчики обходят место боя. Слева стукнул одиночный выстрел. Он мигом переместился за капот:

– Что там?

– Все нормально. Один тут дохлым прикидывался, лицедей. – Откликнулся Чупа-Чупс. – Командир! Трофей нарисовался. В кювете контейнеры валяются. Судя по маркировке, ПТРК “Milan” и три ракеты. Берем?

– Кто таскать будет? Подорви и все дела. – Александр направился к сидящему на обочине пленному.

– Зачем таскать? Спрячем. Я и место в паре верст знаю. Gud?

Майор утвердительно кивнул, с расстояния разглядывая «добычу».

Ничего героического, в облике Карабаса не было. Изодранный камуфляж американского образца времен «Бури в пустыни», скрученная веревкой арафатка на шеи, через распоротую штанину на левой ноге виден фрагмент белого бинта, блуждающий взгляд то ли от шока, то ли контузии. Да и руки, скрученные за спиной, мажорности не добавляли.

–Эге! Дядя гонит кино. Типа всё пропало, гипс снимают, клиент уезжает. Морда, конечно, что холодец просроченный, но в зрачках-то ледок. Хитрован. Сейчас испытаем, какой ты Сухов? – Мысленно усмехнулся Кайда, возвышаясь над стоящим на коленях пленником.

– Кого ты приволок? Это ж шестерка. Мочи его! – неожиданно заорал он.

Носорог, с внешностью уличного громилы и мозгами суперкомпьютера, вопросительно глянув, мигом сообразил:

– Извиняй, командир! Ошибочка вышла. Я думал – это бугор! А тут хрен с бугра. Счас все исправим. Раз доктор говорит в морг значит так тому и быть. Вставай, перхоть! Да не бзди, басурманин, дам помолиться. Думаю, на Небесах тебя черти заждались. Судя по роже, грешил ты без меры. Ханку жрал, по девкам хаживал, людям мозги компостировал. Так? Для почина, пожалуй, отрежу причиндалы. Зачем они тебе? Хотя с Небесами чуток подождем, пока. Погуляешь еще, милок. В облегченном варианте. Себя покажешь, народ порадуешь. Не кисни. Ножичком чик и alles kaput. Перевяжем, само собой, чай не звери. Будешь паинькой – в город отвезем. Хотя нет. У нас со временем дифицыт. Так говаривал Аркадий Райкин. Не слыхал про такого? Не беда.

Приговаривая, Носорог сгреб боевика за ворот куртки и дернул вверх:

– Оба на! Дело упрощается. Гляди, какой тебе кол готовят. Загляденье! Будешь на нем торчать, что петух гамбургский. Сам порты снимешь или помочь? Да ты, дружок, никак сомлел?

– Если не сломается? – Со спины подошел Морозов. Александр поморщился:

– Тогда придётся всерьез прессовать. Без милосердия. Не хотелось бы.

Карабас сломался только, когда Андрей, прочно закрепив в земле кол, стал острие густо намазывать припасенным жиром.

Пробежав глазами короткий, в два предложения, рукописный текст, майор в задумчивости пожевал губами и вернул блокнот радисту: