Синяя кнопка. Фантастические повести и рассказы - стр. 21
Ну, вот, она так и знала. Полная тишина. Это было бы слишком просто: спросила – ответили. Но вдруг… Она снова ясно представила. Тот же берег озера. И источник. Из которого она черпала сегодня воду для пробы. И еще одно слово – «несовместимо». Несовместимо со всем остальным…
Серафима схватила фляжку. Через десять минут она снова была в палатке Тимура. Тот даже вздрогнул от того, как стремительно она влетела.
– Вот, – Серафима протянула фляжку, – и выброси все это!
Она кивнула головой на бутылки, пытаясь отдышаться.
– Хорошо, – послушно заторопился Тимур, – я их спрячу.
– Нет, ты не понял. Всё. Из склада, из всего лагеря. Чтобы не было ни грамма, нигде, ни у кого. А ему… лучше, чтобы даже пока не ел. Хотя бы три дня. И пить – только воду из источника, того, который у самого высокого спуска, там, слева, знаешь? Я принесу еще.
– Как это – выброси всё? А остальные? Да и он… вряд ли без этого сможет.
Серафима не выдержала и заорала:
– Да что с тобой?! Ты просил его вылечить, я говорю тебе, как! Не хочешь – не надо… но, но… я сама все уничтожу. Лагерь… Иклона – несовместима с этим, понял? Мы должны все убрать! Как ты можешь… поощрять это! Посмотри, до чего он дошел!
– Если пьет, значит, есть причины, – мрачно возразил Тимур, в отличие от нее, не поднимая голоса.
– Причины! Тоже мне, выход! От этого ведь только хуже…
– Слушай… ты, моралист! Если тебе легко… быть… то это не значит, что и ему – тоже. И нечего судить, коли сама не испытала…
– А я и не сужу, – она выдохлась, и произнесла это очень тихо, – я хочу помочь. А ты хочешь только сочувствовать. Человек загнется, а такие, как ты, скажут – да, жизнь доконала… и бросят комочек земли сверху на гробик.
Неожиданно Альбинос резким движением повернулся к ним лицом.
– Блин… Гады, хорош спорить. Дайте хоть что-нибудь.
Серафима молча протянула Тимуру фляжку.
– Слушай, Костян, давай, выпей вот это, – Тимур поднес питье Альбиносу.
Серафима впервые услышала настоящее имя Альбиноса.
– Костя, – неловко произнесла она, – ничего сегодня не ешь. И не пей, кроме как из этой фляжки. Выпей половину сейчас, половину попозже. А потом я еще принесу.
– А что это? – простонал тот, отхлебывая из фляги. – Это что, местная водица? Да я ее так-то не пью никогда, она с привкусом… Как она может помочь? Мне бы таблетки какие посильнее, а?
Тимур неуверенно посмотрел на нее. У обоих мелькнула одна и та же мысль: а вдруг и впрямь ерунда?
Тимур решился первым:
– Костян… Мы растворили здесь очень сильное средство. Поможет только, если не будешь ничего другого принимать. Давай, попробуй, должно полегчать.
Тот, сморщившись, выпил.
– Ага, есть какая-то химия… Сильное, говоришь?
– Да, очень сильное, – подтвердил Тимур, не моргнув глазом.
Альбинос глубоко вздохнул и выпрямился на спине, продолжая держаться рукой за бок.
– А скоро поможет? – спросил он настолько по-детски, что Серафиме стало по-настоящему его жалко.
– Скоро, – мягко ответила она, и присела рядом на корточки.
Он еще полежал молча, потом закрыл глаза и как будто заснул. Рука его опустилась, а дыхание выровнялось.
– Пойдем отсюда, пусть спит, – сказал Тимур.
Они вышли из палатки.
– Ты тоже без обеда? – деловито спросил он.
Раз у них теперь не просто стоянка, а «лагерь», значит, пищу надо принимать цивилизованно, в «столовой». Остальные уже пообедали и, как всегда, оставили за собой на раскладном столе кучу посуды. Даже в лагере они не утруждали себя вопросом, куда потом деваются их объедки. Серафима поморщилась.