Синеглазая проблема для препода - стр. 17

Губы чуть надуты — ну совсем как у обиженного ребёнка. И захотелось сделать для неё что-то, совсем простое, но по-дружески тёплое: типа поправить сбившийся шарф, отодвинуть упавшую на лицо прядь волос, сказать что-нибудь подбадривающе-успокоительное. А она будто этого и ждала, застыла неподвижно.

7. Глава 7

Оля

Да он сам виноват. А не надо было ничего говорить ей под руку. Или в данном случае — под ногу? Вот тогда бы она и дальше шла спокойно, потому что уже приноровилась, настроилась на нужную степень сосредоточенности, и ничего подобного не случилось бы. А из-за него — повернулась, прислушалась, сбилась. Похоже, как раз на самом скользком месте. А то, что и ему перепало, как раз и является доказательством причастности. Судьба просто так ответочки не подкидывает! Уяснили, Гордин А. А.?

Хотя оптимальней было бы совсем не падать. Больно. И наушник вывалился, едва не потерялся. Ещё и бонусом всякие дурацкие нотации выслушать пришлось про «не сиди на льду — попу отморозишь» и «шапочку надо надевать».

Вот чего он к ней прицепился? Лучше бы встал и топал дальше, как ни в чём не бывало. Но он не ушёл, помог ей подняться и наушник найти тоже.

С чего бы? Опять пытался состроить из себя вежливого и порядочного, усыпить её бдительность? Улыбался благостно и смотрел… ну, как-то очень странно смотрел, будто в первый раз увидел и теперь разглядывал. Оля даже растерялась немного, удивилась, застыла.

— А вы чего это тут? — внезапно прилетело со стороны.

Вика. И с ней Балховец. Видимо, вместе приехали на следующем автобусе, шли в корпус и нагнали.

Подруга переводила поблёскивающий любопытством взгляд с Оли на Гордина, с Гордина на Олю и между делом докладывала:

— А мы с Виталиком, пока шли, всё гадали: вы или не вы.

— Доброе утро! — кивнул ей преподаватель, потом назидательно выдал, прежде чем отвалить: — Не опаздывайте. До начала пары, наверное, не так много осталось.

— Хорошо-хорошо, — пообещала ему Вика. — Не беспокойтесь, Артемий Андреевич.

Но сразу следом не ринулась, потому что времени всё-таки хватало, ну и явно же не могла она думать о занятиях, всё не выяснив и не разобравшись.

— Лёль, а вы, правда… чем тут занимались?

— А ты как думаешь? — ответила Оля вопросом на вопрос, дёрнула плечами, очнулась, вспомнив, что, если подруге предоставить такой простор для фантазии и право выдвигать варианты, она чёрт знает куда вывернет, и потом сама же пожалеешь. Поэтому пояснила с напором: — Поскользнулись и упали. — Но затем всё-таки призналась: — Ну, точнее, я поскользнулась и… — она исподлобья глянула в спину Гордину, как раз поднимавшемуся по ступенькам крыльца, — случайно… его сбила.

Вика сдавленно фыркнула, вывела:

— Лёлик, ты реально камикадзе. — И рассмеялась, уже не сдерживаясь.

— Я что, специально?! — воскликнула Оля. — Вот делать мне больше нефиг. Сказала же, что случайно.

Но подруга всё равно ржала. А вот Виталик не ржал, просто хмыкнул, сообщил:

— Я пойду. — И тоже двинул к корпусу.

— Иди-иди, — махнула вслед ему Вика, бросила вдогонку: — Если Стаську увидишь, скажи, что мы тоже сейчас подойдём. Пусть места получше занимает. — А потом предложила Оле. — Давай отряхну. А то у тебя весь зад в снегу. Разворачивайся.

Оля послушно развернулась, подставляя ей спину, и Вика заработала ладонью, приговаривая: