Симфония апокалипсиса - стр. 27
– Эли… – раздалось в спикере. Тяжело дышащий, насмерть перепуганный голос. – Эли…
– Анри! – закричал она почти в истерике. Но тут в спикере послышался другой голос. Звучал он негромко. Говоривший явно стоял на некотором расстоянии от телефона.
– Эли – кто? – произнес этот голос. – Фамилия?
– Бер-нажу, – заикаясь, выдавил из себя Анри.
– Анри! – снова закричала Эли. Артур накрыл ее ладонь своей и сказал:
– Это запись. Это запись, дорогая.
В спикере раздался негромкий щелчок, и тот же голос, что до того выяснял фамилию Эли, проговорил вполне отчетливо – на этот раз, очевидно, прямо в микрофон мобильника:
– Рад знакомству, мадемуазель Бернажу. Доброй вам ночи – и приятного полета.
Еще щелчок и серия коротких гудков. Связь прервалась.
Эли, опустив голову на стол, зарыдала. Артур, встав позади нее, обнял ее за плечи, повторяя: «Ну, ну, девочка моя, ну погоди, мы еще ничего не знаем… Может, все не так страшно… Ну, ну, ну…»
Не поднимая головы, она попросила:
– Арти, принеси из спальни мою сумочку.
Он обернулся за минуту. Эли, открыв сумочку, порылась в ней и, вынув блистер «Атаракса», выдавила на ладонь две таблетки транквилизатора. И тут же, не запивая, проглотила их.
– Они подействуют минут через пятнадцать, – негромко сказал МакГрегор.
– То, что я приняла их, уже работает. Включается самовнушение, – так же негромко ответила Эли. И внезапно дернулась, едва не вскочив с кресла.
– Арти! Нам нужно звонить в полицию! Мы должны выяснить номер, с которого был сделан звонок!
Он усадил ее на место и снова обнял за плечи.
– Эли… Девочка… Мы с суперинтендантом Кэмпбеллом уже не враги, и даже почти приятели, но… Здесь, собственно, два «но». Если не три. Во-первых, Кэмпбелл, как и британская полиция, никак не вовлечен в дело Лебланов. Во-вторых, выяснить, откуда поступил звонок по сотовой связи, технически очень сложно. В-третьих, для этого нужен судебный ордер, на возню с которым у нас просто не будет времени. Не говоря о том, что ни один судья такой ордер не выпишет.
– А что же остается? – прошептала она.
– Остаемся, как всегда, мы. Ты и я. Холмс (он легонько похлопал ее по спине) и недалекий, но преданный и добрый старина Уотсон (Артур ударил себя в грудь кулаком).
– Ты сказал, – всхлипывая, проговорила Эли, – что это была запись.
– Ты и сама это знаешь.
– Но это означает, что Анри мертв! – Она снова зарыдала.
– Стоп, стоп, стоп… – Он гладил ее по голове, спине, плечам. – С чего вдруг такой вывод, Шерлок? Отныне и до самого финала мы будем исходить из того, что и Анри, и дети живы. Пока нас однозначно не убедят в обратном.
– Ты думаешь, – робко поинтересовалась она, повернувшись к МакГрегору, – они все-таки живы?
– Думаю? – вскричал он. – Да я в этом уверен!
Хотя особой уверенности Артур, конечно же, не испытывал.
– Отвлечемся от хроники. Поговорим о полученном звонке, – рассудительным тоном заявил он.
– Ты согласна с тем, что это был спектакль? – начал МакГрегор.
– В каком смысле? – Эли уже отерла слезы и начинала проявлять интерес к происходящему.
– В том, что эти негодяи, удерживающие Анри, прекрасно знали твою фамилию, коль скоро они знали даже твой номер телефона. И выспрашивать фамилию было совершенно бессмысленно, если это не преследовало какую-то цель?
– Но какую, Арти? Им было нужно, чтобы именно Анри произнес ее?