Симбиот: Перерождённые - стр. 18
Юноша быстро доставил Наю к месту её нового обитания. Когда-то здесь располагалась дежурная смена наблюдателей. Во время долгих и унылых суточных смен-вахт они почти всё время находились здесь, в крохотной комнатке без единого окошка, коротая время за игрой в кости и разговорами. Спать воинам во время смены не полагалось и оттого вся мебель единственной комнаты башни состояла из тяжелого и прочного стола и скамей вокруг него. Скамьи со временем перекочевали в другие помещения, в том числе в шатёр, а вот стол, ввиду своего размера (он не проходил в дверной проём) и довольно большой массы, остался на своем «законном» месте. На него и положил Наю молчаливый помощник Дара. Парень обвёл помещение взглядом, наметил место, куда он поставит топчан. В очередной раз глянул на Перерождённую, поспешил в комнату девушек – до заката ему надлежало разобрать, перенести и снова собрать лежак – то самый, который он сколотил буквально вчера.
Сашку подмывало покинуть «промежуточного» носителя и вновь соединиться с Наей, однако он благоразумно решил, что в текущей ситуации оставлять Роша одного (такое имя носил немного странный помощник Дара) – опрометчиво. Заречнев знал, что он шпионит за Перерождёнными, однако для чего он это делает и на кого работает – оставалось пока для него загадкой. Наученный непростым опытом симбиотства с Наей, он не спешил проникать в сознание паренька глубоко. А уж тем паче – сливаться с ним полностью: кто знает, какие магические техники используются в этом мире, но судя по тому, что он успел узнать, тайну его пребывания в теле кого-либо из местных обитателей долго сохранять не удастся. Если только этого не пожелает сам носитель…
Отсутствие прочной связи с сознанием нового симбиота не позволяло человеку погрузиться в глубины его памяти. Узнать, кто он такой, откуда, чем занимался – словом, «скачать» всю информацию, которая хранилась в памяти носителя. Всё, что мог Сашка в текущей ситуации – наблюдать за происходящим глазами симбиота, слышать то, что слышит они и ощущать то, что ощущает юноша.
А ещё Заречнев чувствовал голод. По непонятным пока для него причинам паренька кормили редко и мало, хотя работал тот на совесть (или – за страх?).
– Рош! – остановил Заречнева властный голос Дара. – Она – в сознании?
Паренёк отрицающе покачал голвой.
– После того как сделаешь топчан…Мм… Ничего с ней не делай! Понял? А то знаю я вас, молодёжь. Стоит голую титьку увидеть, забываете обо всём на свете! Всё! Шевелись! К вечеру приду, проверю, чего ты там настроил!
Сознание возвращалось медленно. Ная ягодицами, затылком и лопатками ощутила твёрдость поверхности, на которое покоилось её тело, почувствовала прохладу воздуха, который вдыхал её нос.
Открыла глаза. Она находилась на широкой столешнице в каком-то тёмном и прохладном помещении; вокруг не было ни души.
«Жива»! – промелькнула у неё мысль. – «Значит, не убили. Пока не убили. Наверное, перенесли в какой-нибудь подвал, вроде тюрьмы. Будут морить голодом и жаждой, пока не умру. Или – пока из меня не выйдет мозговой паразит». – Она почувствовала, что к ней возвращается контроль над её мышцами, убрала руку с живота, коснулась ладонью поверхности столешницы. Её пальцы соприкоснулись с твёрдой структурой дерева, отполированного неизвестными руками задолго до её рождения, провела дланью в одну сторону, в другую…. Она опёрлась на поверхность, попыталась сесть. С третьей попытки Ная обрела, наконец, вертикальное положение.