Сибирский ледяной исход - стр. 5
Войска были измотаны долгим пешим переходом. Кто-то, вконец обессилев, садился в стороне от дороги и оставался умирать, безучастный и совершенно опустошенный. Войска красных, наступая следом за отходящей армией, двигались порой в пределах узкой лесной дороги по телам сотен полузанесенных снегом людей, некоторые из которых были еще живы. Умирающим не помогали, а в лучшем случае обходили стороной, оставляя погибать не под полозьями саней, а медленной смертью в объятиях леденящего плоть мороза.
Тем не менее, войска сибирских колчаковских армий оставались еще боеспособными: огрызались боями на отходе, цеплялись за каждый изгиб дороги, за каждую деревню, пригорок или овраг, сдерживая напор красных. И было непонятно, что ковало этот боевой дух. Но продолжал стоять солдат и офицер Сибирской армии, являя миру веками складывающийся боевой характер русских дружин.
Третья армия в первых числах января вышла из Западно-Сибирской тайги сильно поредевшая и практически без артиллерии, которую пришлось бросить в лесу. Лишь восемь орудий малого калибра вынесли на своих руках артиллеристы и солдаты Ижевской дивизии.
Красная Армия, поддерживаемая партизанами, напирала, и в декабре овладела Новониколаевском, Тайгой, Томском, а в самом начале января пал и Ачинск, охваченный наступающими войсками и партизанами.
Одной из наиболее страшных страниц Великого отступления явился взрыв на станции Ачинск 29 декабря. В небольшом сибирском городке к этому времени скопилось на станции более десятка эшелонов и десятки тысяч отступающих людей: солдат, казаков и беженцев. Железнодорожники старались пропустить все поезда через станцию, но им мешали чехословаки: тысячи вагонов с награбленным добром создавали заторы на железной дороге.
Среди скопившихся на путях вагонов были наполненные взрывчаткой и боеприпасами. Два вагона стояли заполненные бочками с порохом. В середине дня на станции случился страшный по мощности взрыв. Несколько поездов в одно мгновение превратились в груды искореженного металла, пути вздыбились, строения превратились в щепу, а вокруг все оказалось завалено фрагментами изуродованных человеческих тел вперемешку с обломками вагоном, строений, окровавленного снега.
Жертв взрыва было огромное число: более тысячи погибших, многие десятки тысяч раненых. Определить точно число оказавшихся в эпицентре людей невозможно, – толчея была неописуемая, не менее сотни пропали без вести. Груды тел и их фрагментов были собраны и уложены штабелями вдоль путей и позже захоронены за городком в общей траншее. Погибли гражданские и военные, в том числе почти весь конвой командующего из казаков Енисейского казачьего полка Владимира Каппеля. Сам генерал был контужен, но остался жив случайно, ибо находился рядом с центром взрыва.
Причина взрыва неизвестна, но следует предположить, что взорвалось несколько сотен пудов пороха, за которым не было контроля, и начались торг и обмен: порох рассыпали из бочек в мешки и уносили, труся по земле. При этом смолили самосад чуть ли не все, бросая окурки на землю. Как тут пороху не загореться, и как было избежать катастрофы?
Разруха она верно «в головах» прежде, а от нее и до погибели шага делать не нужно.
События в Ачинске подорвали и без того слабый настрой белой армии. Держаться вместе заставляла необходимость хоть как-то выжить, выйти из возникшей катастрофы живыми.