Швед - стр. 49
Вот же гадские мысли.
— Яна, ты меня слышишь? — выдернул меня из размышлений Швед.
Дёрнулась и криво улыбнувшись, произнесла:
— Прости. Задумалась.
Его брови сошлись на переносице. Он откинулся в кресле и поинтересовался:
— О чём же ты задумалась?
— О тебе и… — произнесла, не задумываясь, и вовремя прикусила язык.
⅏
— ЯНА —
— Как любопытно, — ослепил он меня своей улыбкой. — Ты думала обо мне и? Продолжи мысль.
Я мотнула головой и тоже улыбнулась.
— Прости. Просто всякие глупости лезут в голову, — ответила мужчине.
Его брови взметнулись вверх, и в глазах блеснуло что-то опасное.
— Ты меня сейчас назвала глупостью? — насмешливо поинтересовался Швед.
Я шлёпула себя по губам.
— Прости! О тебе я так не думала! Честно! — выпалила тут же и напряглась. Вдруг, Швед рассердится на мои идиотские слова. — Ты вообще самый лучший во всём мире! Именно так я думаю. А глупости… Это… Э-э-э…
Как сказать мужчине, которого знаешь меньше суток, что он тебе начинает очень даже нравиться, и что внутри рождается какое-то странное, нехорошее и вязкое чувство ревности?
— Ну? Я жажду услышать правду, Яна, — обманчиво ласково протянул мужчина. Подался ко мне и глядя прямо в глаза, словно гипнотизируя, произнёс: — Раз ты осмелилась говорить о моей исключительности и идеальности, то будь добра пояснить и свои мысли, в которых я тоже фигурирую, и которые ты считаешь глупыми.
Анна говорила, что Швед манипулятор. Она забыла добавить, что он манипулятор в тысячной или даже миллионной степени.
Я ведь выложу всё как на духу!
Надо быть осторожнее со словами.
Но сказать правду пришлось. Сама виновата.
— Вы… То есть ты… э-э-э, мне кажется… точнее, я знаю… даже уверена, что начинаю влюбляться… в тебя… Ты – мой герой, Олег...
Его лицо – непроницаемая маска. Слушает внимательно. Никаких насмешек, подколок. Ржавый бы уже «обласкал» меня за эти мысли, а Швед слушает мой бред.
— И тут эта пришла. Машенька-хренашенька. Крутится около тебя, опахалами своими лупит, губищи раскатывает, сиськами трясёт, чуть ли не трётся о тебя, как кошка во время течки… Блин… Подумала, а был ли ты с ней… э-эм… близок?
Зачем я говорю ему про это всё? Он же сейчас решит, что я безнадёжная идиотина. Но вместо того, чтобы заткнуться, вбила последний гвоздь в свой гроб:
— В общем, у меня возникло желание вмазать ей промеж глаз, чтоб у неё третий глаз открылся.
И взгляд опустила.
Точно, сейчас он будет ржать.
Хотя нет, Швед не ржёт. У Олега очень красивый смех. Тихий, но глубокий. Мягкий и ласковый. Как прибой, которого я никогда не видела, но слышала в записи. Завораживает.
Смотрю на свои руки, на ранки на ладонях, на обломанные ногти и жду. Но Швед и не думал смеяться.
— Яна, посмотри на меня, — слышу его голос.
Отрываю взгляд от своих «убитых» рук и вижу, что Швед предельно серьёзен.
В глазах нет смешинок. Губы не дёргаются в желании сдержать рвущийся наружу смех.
Он берёт в руки мои сжатые в кулаки ладошки и гладит. Бережно, словно мои руки – хрупкое стекло.
— Я буду с тобой предельно честен, — говорит он. — Я не женат и никогда не был. В моей жизни всегда было много женщин, но, ни одна надолго не задерживалась. Мой интерес быстро угасал. Не буду лгать тебе, Яна, ты меня зацепила. Помимо той помощи, что я реально хочу тебе оказать, я ещё хочу тебя… как женщину. Меня будоражит сама мысль, что у тебя ещё не было мужчины и ты чиста как белый лист. Из тебя можно слепить любого человека. Но ты должна запомнить, что это только мои мысли и мои желания. Дальше этого я не собираюсь переступать. Пока сама большего не захочешь.