Швед - стр. 51
Языком медленно слизываю с верхней губы пенку.
Вкусно. Очень вкусно.
Делаю новый глоток, смакуя вкус и взглянув на замершего Шведа, вопросительно изогнула бровь. Мужчина замер со своей чашкой чёрного кофе, не донеся её до рта, и глядит на меня. Опять этот тёмный, тяжёлый взгляд пронзает насквозь.
Я произношу тихо и как можно мягче:
— В твоём ресторане всё очень вкусно, Олег. И этот кофе. Он волшебный.
Он отмирает, хмурится. Кивает как-то рассеянно и быстро пьёт свой кофе.
— Я сейчас вернусь, — говорит мне, когда звонит его телефон, и Швед покидает наш столик.
Я жмурюсь и продолжаю с наслаждением пить свой раф.
Мой рай длится недолго.
— Ты закончила? — спрашивает, когда на дне моей чашки остались потёки пенки и немного кофейной гущи.
Чуть вздрогнула. Швед стоит за моей спиной, и его большая горячая ладонь вдруг ложится мне на плечо, чуть сжимает.
— Да, — киваю я, встаю и улыбаюсь ему открыто.
Мне нравиться находится рядом с этим мужчиной. Я словно всё время под его защитой. Надёжно, тепло, уютно, хорошо.
Покинув ресторан, Швед как-то быстро усаживает меня в джип, садится сам и весь такой хмурый-хмурый, и энергетика от него исходит сильная и некомфортная.
Совсем недавно ведь всё было хорошо!
Хочется поёжиться, сжаться в незаметный комок и переждать бурю. А лучше сбежать подальше.
Явно у него что-то случилось. Что-то очень-очень плохое.
— Ты расстроен, — говорю негромко. — Если хочешь рассказать, поделиться, то я выслу…
— Нет, — обрывает он меня резко на полуслове.
Машину заводит, но с места не трогается. Руки лежат на руле. Сжимает его до скрипа. У Шведа сильные руки, красивые руки, хорошие руки.
Смотрю на его профиль, на крепкие, перевитые венами руки, и в голове вдруг что-то словно щёлкает, точнее взрывается, и я не знаю, откуда это взялось, но будто знаю, что сейчас ему это необходимо — выпустить пар.
Подаюсь к нему и касаюсь кончиками пальцев его тёмной от щетины щеки.
Его горячая сильная рука резко стискивает мою руку.
Я застываю, вздрагиваю, как от удара током, а по телу разливается незнакомое ощущение. Жар и озноб?
Швед смотрит на меня. Глаза – чёрные омуты, губы плотно сжаты.
— Что ты делаешь? — слова его точно лезвия.
Он злится на меня. Я такая дура!
— Прости, — выдыхаю едва слышно. — Не знаю, что на меня нашло… Мне показалось, тебе нужно выпустить пар...
Что я несу?! Заткнись дура!
— Да и мне самой хочется просто... поцеловать тебя... — говорю отчего-то хрипло.
Может, мне отрезать себе язык?
Швед молчит, давит на меня своим взглядом и сжимает мою руку. Почти больно.
Пытаюсь забрать руку, но Швед не отпускает.
Его хватка разжимается, но он не отпускает. Теперь мужчина просто гладит мою ладонь, не задевая ранки от порезов.
— У тебя очень мягкая и нежная кожа, Яна, — произносит он вдруг.
Я бы с ним поспорила, но не могу. Вот теперь мой язык прилип к нёбу и вообще отказывается что-либо говорить. Видимо, испугался моих мыслей, что я его отрежу к херам.
Отпустив мою руку, он вдруг проводит костяшками пальцев по моему подбородку. Невинное и почти невесомое касание, но воздух вдруг становится плотнее. Моё дыхание – тяжелее. Я не знаю, куда девать свои руки, и инстинкты за меня делают всё сами. Кладу руки ему на грудь и ощущаю сильное тело под одеждой.
— Яна… — шепчет он моё имя и снова хмурится.