Штурм бездны: Океан. Цикл «Охотник» - стр. 24
Но в этот раз им не повезло – одна из торпед рванула, вызвав цепь вторичных детонаций, из-за чего монитор локатора весь пошел зелеными концентрическими кругами ударных волн. Первая стая была уничтожена полностью, а три других могли представлять для нас опасность лишь если мы продолжим путь на маневровых турбинах. Если же Чернуха перейдет на маршевую тягу, им нас в жизни не догнать. Можно было так и сделать, но мне жалко было «Амбер». Я знал, что рано или поздно пираты, не имевшие должного представления об охотниках, рано или поздно на них нарвутся, будут перебиты или пленены, а прекрасный транспортник перегонят на базу и он еще послужит добрым делам. Самих пиратов, тут Чернуха была права, мне жалко не было. Но вот корабль – дело другое.
Кораблей в мире было не много, строить их еще не начали, большинство довоенных испортили биотехи, а те, что были сейчас на ходу, все или из защищенных портов, типа Севастопольской бухты, куда реки впадали, либо из Азовского моря, где биотехи не могли жить из-за недостаточной солености, либо из сухих доков и шлюзов, куда твари не смогли добраться. Кроме того, для каботажных рейсов по морю годились и некоторые речные суда, которых сохранилось довольно много. Но если их топить каждый день, надолго не хватит.
– Заходи на вираж, – попросил я Чернуху. – Надо их перебить.
– Не наохотился за год? – поддела меня она.
– Не в этом дело, – ответил я.
После чего изложил ей свою концепцию о неизбежности скорого перехода большинства кораблей из рук пиратов в руки охотников, или хотя бы в руки морской полиции, которая все равно рано или поздно организуется. Крыть ей было нечем, и она завела «Толстозадого» в крутой вираж с глубоким левым креном. Я пристегнулся, на всякий случай, поскольку Чернуха была большой любительницей высшего пилотажа, и могла без затей заложить «бочку» или «мертвую петлю», а у меня не было ни малейшего желания рассчитывать только на центробежную силу, возникающую при таких маневрах и способную удержать меня в кресле. Ремни, когда речь идет о противодействии гравитации, они как-то надежнее, на мой взгляд.
– Если зайдешь лобовым курсом, буду признателен, – произнес я в микрофон.
– Это за каким дьяволом? Лень орудие повернуть?
– Нет, хочу, чтобы они болтались по разным бортам. Пусть все окажутся в зоне поражения одновременно.
– Это ты классно придумал, а уходить от оставшихся как?
– Ой, хватит кокетничать! – Я рассмеялся. – Знаю же, как тебе хочется провести парочку фигур высшего пилотажа.
– О, сударь, вы решили сделать даме приятно? Поставлю в планшете галочку напротив вашего имени. Будете отмечены, сударь. Но просьба не обижаться, если на какое-то время у вас голова с задницей поменяется местами.
– Я уже пристегнулся, не надо ссать в компот, там кок обычно ноги моет.
Чернуха прыснула смехом, все-таки провернула «бочку» и зашла на биотехов прямым атакующим курсом. Я видел на радаре пятнадцать точек, по пять в каждой стае, но теперь они все оказались широким фронтом прямо по курсу. Я надеялся шарахнуть в середину эшелона ультразвуком, в надежде вызвать вторичные детонации, но твари оказались тоже не промах.
Вообще, это все заметили, и мы произошедшие изменения пару раз обсуждали с Вершинским, что чем меньше оставалось в море тварей, тем хитрее они становились, и тем труднее их было убивать. Кто-то из древних стратегов сказал, типа, больше травы, легче косить, и можно было бы назвать это чушью, если бы я сам не наблюдал нечто подобное. Когда торпеды без разбора, без тактики, без стратегии, перли нахрапом, беря числом, их можно было полями выкашивать с помощью реактивных бомбовых установок. И это внушало большие надежды. До какого-то момента.