Штурм Бахмута. Позывной «Констебль» - стр. 72
– Сдавайтесь, пидоры! – кричали украинцы.
– Сами вы пидоры! – кричали в ответ наши и продолжали стрелять, отвлекая противника.
В кромешной тьме Женя и три его бойца потихоньку подползли к окопам противника, максимально сблизившись с ними. Ему, как командиру, приходилось подгонять застывающих и перепуганных бойцов, которые впервые в своей жизни участвовали в настоящем бое, под шквальным огнем. И хотя Женины бойцы были простыми ребятами, закаленными жесткими условиями российских тюрем и зон, в критической ситуации решающее значение имели характер и способность пересилить страх – дух идти до победного конца. Побеждал тот, кто передавливал противника духом.
– «Констебль» – «Айболиту».
– На связи «Констебль»… – с волнением в голосе ответил я Жене, ожидая плохих новостей.
– Позиция наша. У нас один «трехсотый». У противника – четыре «двести». Держим оборону. Нужен боекомплект.
– Молодцы! – вырвалось у меня. – БК поднесем. Зачищайте траншею в обе стороны и минируй подходы.
Я связался с командиром и доложил ему о захвате позиции. Он сухо поблагодарил меня, но в его голосе чувствовалась радость.
Бойцы выволокли из окопов тела погибших украинцев, чтобы не мешали, и положили их у траншеи. Было холодно и мы не боялись, что они начнут разлагаться. Женя занял блиндаж, который, как мы выяснили по документам, изъятым у погибших ВСУшников, принадлежал их командиру. Внутри сооружение было обшито коврами и со вкусом обставлено домашней мебелью. Их командир – капитан по званию – знал толк в уюте и удобствах.
Через час от Жени пришло три бойца, доставив два рюкзака трофеев с медициной и оружием иностранного производства. Там же было несколько украинских пайков, полностью состоящих из иностранных продуктов. На одном из бойцов были одеты прекрасные ботинки «LOWA». На втором я заметил трофейную поясную разгрузку. Она помогала равномерно распределяется по всему телу вес от боеприпасов, параллельно защищая зад бойца. Мои «штрафники» стали переодеваться в законно добытые трофеи. Один из бойцов был ранен и ушел на эвакуацию.
– О! Мародеры пришли, – подшутил я над ними. – Где документы?
Они отдали мне паспорта, военные билеты и гаджеты убитых украинцев.
– Отличная работа, парни.
Одним из бойцов, который принес трофеи, был «Пруток», про которого мне рассказывал Саня «Банур». Они вместе служили в Чечне в одной бригаде. Мне было интересно услышать рассказ о первом штурме из уст очевидцев, и я стал расспрашивать их о подробностях этого боя. Они уже собирались уходить, когда я попросил рассказать их коротко о том, что там было.
– Да, как получилось. Нас же «Айболит» с «Бануром» собрали из двух групп и еще из группы «Серебрухи». Пошли либо те, кто по желанию, либо те, у кого опыт был. Я был третьим… нет, четвертым с головы, получается, – стал рассказывать «Пруток». – Сложная была позиция. Хотя тяжкость занятия была в том, что у них были тепловизоры, а у нас их не было.
И они ночью трассерами, получается, стреляли, чтобы видеть нас в тепловизоры, а нам приходилось вести огонь вслепую – то есть видя откуда они стреляют… потому что они стреляют трассерами, – он на секунду задумался и продолжил: – Вот эти моменты. У меня единственного в группе был подствольник на оружии. Это было самое тяжелое оружие, что мы взяли с собой. И я вел огонь. То есть, во время атаки, просил ребят, которые находились сзади меня, чтобы начали огонь. Они отвлекали огонь на себя – я вставал и начинал огонь проводить по украинцам с подствольника, видя откуда они стреляют.