Штормовое предупреждение - стр. 24
– Андрю-ю-юш, – манерно тянет Аглая.
Меня передёргивает. Просил же не называть так, но она опять забыла. А я опять сейчас озверею.
Аглая, конечно, красотка, а благодаря моим вложениям – вообще бомба. Тёмные волосы, светло-голубые глаза, ноги бесконечно длинные, фигура отточенная в спортзале. Но сейчас я как будто прозрел. И больше нет желания клевать накачанный ботоксомрот, а хочется впиться поцелуем в мягкие, ароматные, натуральные губы, пахнущие корицей. И можно без визгов про растяжки жамкать задницу и мять грудь, пышную и натуральную. И видеть, ощущать, как это нравится, чувствовать ответное желание.
И пускай всё это внешнее и несущественное, а про важное я о Свете ничего не знаю. Ни чем живёт, ни с кем живёт, что она за человек. Одно понимаю точно: Аглая – не моя розетка.
– Ну как вы отдохнули с девчонками? – я оттягиваю неизбежное, хотя понимаю, что надо рубить с плеча.
– Хорошо. Всё хорошо. – Она молчит, как будто собираясь с мыслями и продолжает очень скорбным тоном: – Андрюш, я всё понимаю, тебе сейчас тяжело. И я бы рада помочь, только чем? Сам понимаешь. Понимаешь? – Аглая внимательно и очень участливо заглядывает мне в глаза.
Я офигеваю и ничего не понимаю, но на всякий случай киваю. Отхлёбываю кофе и жду продолжения.
– Я понимаю, что сейчас не время. У тебя проблемы, а тут ещё и я. Но раз уж так случилось, то... – она пожимает плечами и печально улыбается мне.
Театр одного актера, точнее актрисы, ей-богу. Но решаю досмотреть представление до конца.
– Я много думала. И на отдыхе меня не покидала эта мысль, что мы с тобой очень разные люди. У нас нет точек соприкосновения, нет общих интересов. Я вся в искусстве, в кино, театре. Мне поступило одно, – на этих словах Аглая заметно тушуется, – интересное предложение. Это поможет мне реализоваться.
Я пытаюсь задушить в себе смех, киваю:
– То есть я слишком приземлён для тебя? А ты аж два раза в Мариинке зачекинилась.
– Да. Вот видишь, ты тоже это понимаешь, – со всё разгоняющимся энтузиазмом продолжает Аглая. – А ты всё про дела, про дела. Подрезаешь мне крылья своим авторитарным мнением. И давишь меня этим, тянешь за собой в материальное.
– Да-да. Материальное – оно такое, к чертям никому не нужное, – я отставляю кружку с кофе в сторону и с явным намеком, хоть это и некрасиво с моей стороны, провожу пальцами по запястью Аглаи, на котором красуется массивный золотой браслет с изумрудами, естественно, подаренный мною.
Аглая тут же выпадает из образа дурочки-театралки и показывает своё истинное лицо расчётливой суки.
– Ты хочешь меня сейчас оскорбить? Это не по-мужски – намекать мне на подарки, которые были сделаны ранее.
– Нет, что ты. Даже не собирался. Просто проследил ход твоих мыслей.
Рассматриваю Аглаю и никак не могу понять, что такого интересного произошло, что по прилёту она перестала отыгрывать «прелесть какую дурочку».
– Всегда знала, что ты – настоящий мужчина. У всё у тебя будет хорошо, даже отлично. Но не со мной.
Аглая обиделась, она слегка задирает подбородок, а мне в воображении рисуется картинка, что у неё корона на голове слегка накренилась.
– То есть мы расходимся по обоюдному согласию? Никаких драм? – уточняю на всякий случай.
Это настолько мне на руку, что даже не верится. Ещё больше не верится в то, что ещё пару дней назад я на полном серьёзе собирался делать Аглае предложение, взвешивал все за и против, ругался с Ромычем, а сейчас с лёгкостью и радостью принимаю тот факт, что так удачно избавился от почти-невесты.