Штиль - стр. 25

– Потом станет теплее, – обещает Елена, заметив, как меня трясет, – мы тут всего пару часов, еще только запустили котел… Многое еще предстоит сделать. Мы уже начали волноваться, из-за того, что Учитель задерживается…

– Почему вы зовете его «Учитель»? – не выдерживаю я.

На втором этаже длинный коридор с множеством комнат. Елена отпирает одну из дверей и моему взгляду предстает воистину спартанский интерьер, вероятно, моего «номера» на грядущие две недели. Кровать. Шкаф. Стол. Стул. Вся мебель мощная и потемнела от времени. На стенах облезлая штукатурка. Под окном радиатор, вид которого мало меня обнадеживает, а за ним – море. Бесцветное, как на старой фотографии.

Не хватает только распятия над кроватью, в качестве последнего штриха на картине комнаты из фильма ужасов.

Бр-р-р.

Ну и кринж!

Елена деловито устраивает мою сумку в пустом шкафу и только после этого изволит ответить. Не только ответить, но и ошарашить меня демонстрацией жуткого шрама на грудной клетке, когда резко оттягивает край кардигана вниз. От этого зрелища я давлюсь воздухом и любыми возможными вопросами, что еще могла бы ей задать. Распятия над кроватью нет, зато между ее ключицами есть крестик на тонкой цепочке. Я таращусь на шрам, но все равно его замечаю.

– У меня был рак, – заявляет Елена, словно наслаждаясь произведенным эффектом, – мне удалили одну грудь, и я так и не смогла вернуться к нормальной жизни. Эзра помог мне принять это. Он дал мне приют, как и остальным. Поэтому мы и зовем его «учителем».

Остальным. Девчонкам. Или кому-то еще, кто шныряет по этому жуткому зданию, напоминающему чумной госпиталь из хорроров или душных исторических фильмов.

О, ужас!

Куда я попала?! На что я подписалась? Где кнопка «отписаться»? Срочно. Дизлайк!

– Ведь ты тоже не просто так оказалась здесь, верно? – спрашивает Елена.

Ну… как бы тебе сказать? – думаю я. Я прыгнула с моста. Эзра меня спас. Я влюбилась в него. Он пообещал мне, что нас ждут романтические каникулы в красивом, уединенном месте, но как-то забыл упомянуть, что здесь будет толпа стремных чудил, а само место нифига не красивое, а омерзительное.

Я познакомилась пока только с этой убогой теткой, догадываюсь, что и остальные не лучше. Я вовсе не безжалостная тварь, не подумайте. Рак груди – это очень грустно и я ей сочувствую. Я злюсь только на того, кто не соизволил предупредить меня о том, что меня ждет на самом деле.

– Извини, – смягчившись, говорит Елена, – не буду лезть тебе в душу. Должно быть, тебе пришлось нелегко.

И на том спасибо!

Она уходит. Я бегу к шкафу, присаживаюсь перед ним, и, расстегнув свою сумку, роюсь в вещах, торопясь добраться до телефона. Я еще не решила, что собираюсь делать, но, скорее всего, позвоню маме, и, рыдая, потребую выслать за мной гребаный вертолет. Мама, прости меня, но я конченая идиотка! Я позволила красноречивому харизматичному гаду насрать себе в уши и влипла в какое-то дерьмо!

Заберите меня отсюда! Мне страшно! Я…

А вот и он, «красноречивый харизматичный гад». Эзра притворяет за собой дверь и останавливается подле у нее. К счастью, я не успеваю добраться до айфона и рассекретить его наличие, а так и сижу на полу над разворошенной сумкой, застигнутая врасплох. Минуту мы просто смотрим друг на друга, а после я бросаюсь на Эзру и луплю его кулаками в грудь. Он терпит. Не пытается мне помешать. Позволяет выместить гнев – и постепенно порыв гаснет сам собой. Я не плачу, но застываю. И делаю шаг назад, стоит Эзре протянуть ко мне руки, очевидно с намерением заключить меня в объятия.