Штиль - стр. 13
– А ты готова об этом говорить? – будто лениво откликается он.
– Я… – я теряюсь. Чел, да какого! – я… я думала, что…
Я точно от себя этого не ожидала, но вдруг принимаюсь плакать. От гнева не остается и следа. Бурный поток невыраженных чувств сшибает меня с ног, хорошо, что я сижу на мягком, сером диване, который кажется мне унылым и безвкусным, как и все в этой комнате.
Однако, мне в голову вдруг приходит странная мысль: эта комната, как рамка для фотографии, и ее задача не кричать о себе, не отвлекать от самого изображения. Здесь достоин внимания только этот мужчина – с его непоколебимым дзеном, необычной внешностью, глазами, что словно вбирают в себя, как холодные воды ночной реки. Ему ни к чему окружать себя всяким мусором, ведь в нем есть что-то, чего нет во мне. А во мне ничего нет. Я – зеркало. Я отражение тех, кто в него смотрит. Я отражала Стиви Вендела целых два года, как отражала до него кого-то другого, и теперь он ушел, бросил меня, забрал все, что мне неосознанно дал, и это сводит меня с ума.
Я думаю об этом, потому что на мгновение мне кажется, что в моей пустоте вдруг отразился кто-то другой. Я примеряюсь. Я прикидываю, хорошо ли он будет смотреться.
Прекрати, Хоуп.
Не стоит пихать в дыру в груди все подряд.
Всех подряд.
– Ты меня осуждаешь? – хнычу я, растирая сопли по лицу, – за то, что я это сделала? Типа… ну… в мире так много несчастных людей, кому хуже, чем мне, но они ничего такого не делают…
– Нет, не осуждаю, – говорит Эзра. Он не двигается с места. Не садится после меня, чтобы обнять и утешить. А ведь мог бы! Мог бы воспользоваться моментом, полапать, ну и всякое тому подобное. Я разбита в хлам. Мне все равно, что со мной сотворят. По правде… я в таком отчаянии, что мне даже слегка любопытно, как это было бы со взрослым мужиком. Он, поди, опытный.
Особенно, если это поможет забыть о Стиви.
– Если ты так поступила, у тебя были на то веские причины, – замечает Эзра. Я догадываюсь, что будет какое-то продолжение. Я очень жду какого-то продолжения. Он откидывается на спинку кресла, и, убрав за уши волосы, что уже успели подсохнуть и слегка завились на кончиках, испытующе глядит на меня. Наконец. Вот оно, правда не то, к чему я готовилась. – Но мне кажется, тебе понравилось.
– Что? – выпаливаю я, невольно подавшись вперед. Я так изумлена, что мигом перестаю плакать.
– Что ты испытала в тот момент? – отвечает он вопросом, – прыгнешь еще раз?
Я сосредоточенно хмурюсь. Да он, мать его, издевается! Я искупалась в грязной, холодной воде, угробила свой телефон – как это могло что-то во мне изменить? Мертвая белка не исчезнет с двери моей квартиры, как по волшебству. Насмешки и унижения не закончатся. Стиви Вендел не проникнется ко мне любовью и сочувствием, если узнает, что я ко всем своим безумствам, еще и пыталась покончить с собой. Это жалко. Унизительно. Отвратительно. Я не ушла камнем на дно, но я его пробила. Мне лучше забрать документы из колледжа, уехать домой или уйти в монастырь. Стыд – вот, что я чувствую. И немного обиду. Мне не нравится, когда лезут в душу.
Я не просила о сеансе психоанализа. Не просила меня спасать – начнем с этого.
– Какое тебе дело?! – я обращаю на Эзру всю свою ярость, – может и прыгну! Опять станешь мне мешать?!