Школа диких сердец. Выпускник - стр. 13

Рабогон включил автопилот и повернувшись, внимательно слушал рассказ. А Жебрак удивился тому, как причудливо сплетается нить событий. Именно он в прошлом году занимался розыском того грузовика. А сейчас нашёлся некий источник сведений по этому происшествию.

– Как быть с ними? – спросил Матвей рабогона. – Они ещё в собственности, или списаны?

– Первый раз такое дело, – пожал тот плечами. – Их продали Большой Арене, в моём секторе дали на списание. Надо уточнить у лидера боя, как поступить. Вы хотите забрать их себе?

Матвей глянул на второго раба. Тот перестал трястись и поднял голову, в глазах тоска и ярость.

– Да, обоих, если это возможно, – кивнул Жебрак. – Давай оставим их в спокойном месте, откуда не сбежать и чтоб они уцелели. Посмотрим на схватки гладиков, потом с лидером боя пообщаюсь. Сейчас ему, наверное, некогда, скоро начнётся.

– Да, закрутится всё вот-вот, – рабогон посмотрел на синхронизатор. – Осталось около часа до открытия Большой Битвы. Раз в четыре года проходит. Когда-то давно по всей Земле такие игры были, лет пятьсот назад. Мне лидер боя про это говорил. Сначала только мало кого убивали, а это же неинтересно. Нынче кровь реками и морями бежит. Уже, уже, – он глянул снова на синхронизатор: – Уже около полутора тысяч рабов прикончили, ого! Три гладика погибли. Хороший знак! Сорвём сегодня хороший куш! Вы так и не решились на ставочку?

Рабы сидели молча, стараясь не привлекать к себе внимания. Их высадили у ворот, отвели в караулку и дали воды. Жебрак с рабогоном направились в сектора боёв.

Самые высокие ставки были там, где бились железные машины. Паровые движки извергали белый пар, угольные котлы чадили вонючим чёрным дымом. Четырёх-, трёх-, пяти-, шестиколёсные, эти грохочущие выродки прогресса медленно ползали по равнине, укрываясь за пригорками и выщербленными снарядами рощицами. Иногда они останавливались, стреляя из пороховых пушек. Когда железные машины сближались, с бортов прыгали гладики, и паля из убогих ружей, пытались поджечь чужой транспорт. Болельщики сидели в огромном зале, наблюдая за побоищем на экранах, развешанных на стенах или по личным мониторам. Многие выходили на обширную террасу, оттуда в бинокль можно было разглядеть сражавшихся.

Рабогон провёл Матвея в служебный зал, здесь было больше экранов. Сидевшие там покосились на Жебрака, но увидев жандармскую бляху, отвернулись.

– Вот тут садитесь, – рабогон усадил Матвея в кресло. – Здесь Мясорубка идёт, чрезвычайно увлекательное зрелище. Должен остаться только один гладик. Всего их около семисот сейчас воюют. Пока в командах, потом начнут друг друга резать. Ставки просто закачаешься! Уже восемьсот миллионов в обороте.

Оставив Матвея, Борбан бросился к своей команде. Время летело, принося рабогонам сказочные прибыли.

На всех экранах дрались, взрывались, кричали, стонали, умирали. Много лет равнодушный к такому зрелищу Жебрак начал переключать уровни. На другом поле гладики дрались деревянными палками, ещё одно – здесь в ход шли железные шары. Люди убивали себя во славу своего господина и умирали, произнося его имя. А их хозяева делали ставки и подсчитывали барыш. Обычное дело, практикуемое с самого начала человеческой эры.

Матвей задумался, что же ему делать с рабами. Отпускать их не стоит, пусть живут. Ага, он отправит этих счастливчиков на полуостров Сахалин. Там у его босса Лабаддо своё имение, лишние работники не помешают. Хотя. Стоп! Надо допросить этого, с Венеры, что там с кораблём корпорации «Мамтел».