Шиза: три в одной - стр. 9
Покинутый замок
Обрыв. Провал. И я на дне,
На дне глубокого колодца.
В том самом-самом чёрном дне,
В ужасном чёрном дне без солнца
И ночи без тебя.
На самом краешке крыла,
Уснула маленькая точка всех надежд.
Мой серый ангел, светлоокий,
Несусветный –
Прозрачный бред…
Тоскливый путь окончен – всё известно.
В формате тёплого окна,
На острие огня, в твоей судьбе
Нет места,
места для меня…
В интерьерах замка ей всегда не хватало света. Она даже не подозревала раньше, что можно так сильно скучать по обычному дневному свету. Солнце на Грани было редким явлением. Правда, на утренней заре солнечные лучи влетали в узкие, больше похожие на бойницы оконные проёмы и протыкали своими острыми пиками пространство тронного зала. Длилось это великолепие совсем недолго, и как только солнечный диск поднимался выше, его лучики один за другим пристыженно убирались восвояси, словно проигравшие бой с темнотой, сыростью и старостью фамильного замка Аграновичей.
Можно было ещё скрасить часок, а то и два, сидя в прихожей, оформленной в Восточном стиле. Небольшие стрельчатые окошки над входными дверьми были витражными. Световые лучи, проходя через разноцветные стёкла, окрашивали сумрачное помещение в весёлые цвета: бирюзово-голубой, травянисто-зелёный, светло-жёлтый, малахитовый, карминово-красный, сиреневый. Благодаря жизнерадостным лучикам на каменный пол, лестничные ступени и перила, на статуи многоруких индуистских богинь ложились цветные заплатки, смягчая суровость интерьера и делая его шутливо-ярмарочным. А если повезёт, то лучик может угодить в зеркало или на блестящую поверхность золотого копья, прикреплённого на стене. Тогда по стенам побегут маленькие весёлые радуги и сам воздух наполнится обещанием чего-то необыкновенно-прекрасного, наверное, надеждой. Глядя на эту цветовую роскошь, девочке верилось, что будет ещё другая, беззаботная и счастливая жизнь.
А если взобраться на широкую дубовую лавку и встать на цыпочки, то можно разглядеть в окно на одной из остроконечных башенок бордовый флажок с вытканным на нём золотой нитью маленьким солнышком. Но это не радует так, как настоящее солнце, которого так мало в этой пограничной полосе между Тёмным и Светлым царством. По этой же причине не веселят прогулки, а особенно раздражают пролетающие мимо соседи, что, изображая приветливость, радушно машут из поднебесья. Будто они не знают, маленькая рыжеволосая девочка, что осталась единственной обитательницей огромного замка, не может летать так же, как они. Чем она так прогневила Грань и почему лишена этой привычной для аборигенов способности? Нет на это ответа. «Просто прими как данность, – наставлял Саша, – ты просто живи, как обычно, и всё». Легко ему играть в добренького, когда сам он, да и все вокруг летают, как птицы. Все, кроме неё, маленькой Гели! Особенное бешенство вызывает мерзкая Янка, что кружит вокруг замка в сумерках, словно издеваясь! Ненавижу!
После того как владелец покинул своё родовое гнездо, замок стал напоминать каменный обелиск над братской могилой. Внутри по сумрачным рукавам коридоров иногда стало как-то сладковато и противно тянуть запахом разложения. Наверное, именно он – Александр Агранович − и был сердцем жилища, делая его тёплым, весёлым, живым. Теперь без хозяина большой дом медленно и тоскливо умирал.