Широкая кость - стр. 25

Должна сказать, что помещалось много.

– Я на мели, – говорит Камилла. Мы с ней потягиваем свежий лимонад во вьетнамском кафе. Нам нравится, какие мы крутые, – наш ланч состоит не из кошмарной сосиски в тесте, купленной в булочной, а эта кафешка дешевая, но все же с обслуживанием. Лимонад, как положено, одновременно терпкий и сладкий, и цитрус с сахаром так аккуратно перемешаны с колотым льдом, что первый глоток кажется ледяным, а второй – почти теплым. Будто в выходной плаваешь в бассейне, где вода с одной стороны почти горячая, а с другой, там, где падает тень от дерева, холодная.

– Мне даже не положено здесь находиться, – продолжает Камилла. – Если брат меня увидит, то расскажет отцу, и мне влетит по первое число. Эти деньги мне дал дядя. Папа даже не знает об этом.

– Я тоже без гроша.

– Ага, но ты все же инопланетянка.

– Все равно не знаю, хочу ли на всю жизнь оставаться инопланетянкой.

– Быть или не быть, как сказал бы твой папа, – шутит Камилла.

– ВОТ в чем самый насущный вопрос.

Камилла подпирает голову рукой. На запястье у нее браслет дружбы, который я ей сплела, – он уже весь потемнел и обтрепался.

– Я хотела найти подработку на лето, но никто не хочет брать несовершеннолетнюю на шесть недель. Сейчас уже поздно. Этих шести гребаных недель только и хватает, чтобы познакомиться с людьми и перестать делать все наперекосяк.

– Верно, – киваю я. – Меня бы не взяли в «Планету Кофе», если бы я каждый день не приходила туда и не притворялась, будто умею обращаться с их кофеваркой. А это, между прочим, и вправду не так легко. Но ты же при деле в индийском ресторане.

– Брось, Блюбель, они раздают флаеры раз в неделю, и это несерьезно.

– Лучше, чем ничего, учитывая, что ты все же уговорила их дать тебе работу.

– Везет тебе, что не надо возвращаться в школу.

Везет?

Кажется, я уже готова об этом пожалеть. Так и представила себе: Камилла заканчивает школу в чудесной черной мантии и четырехугольной шапке, потом учится дальше на нейрохирурга, а я страдаю в какой-нибудь дыре за деньги, которых хватит ровно на один кебаб.

Нам принесли летние роллы. Четыре пухлых змеевидных ролла в липкой прозрачной рисовой обертке, а внутри витраж из оранжевой тертой морковки, салата, свежих креветок и кориандра и еще веточек мяты. Это сочетание – легчайший летний кусочек здоровья, обмакнутый в сладкий соус чили или арахисовый дип, от которого невозможно оторваться. Камилла окунает свой ролл и несет ко рту, но снова начинает говорить. Она похожа на суриката, изготовившегося, чтобы откусить голову скорпиону.

– Работу для несовершеннолетних так шикарно рекламируют – как будто можешь прийти в любой ресторан и тебя тут же берут, пока ты учишься на актрису или еще кого-нибудь. Но это вранье, на самом деле нужны рекомендации. А не то что ты куда-то заявляешься – тебе тут же выдают посудное полотенце, и ты начинаешь работать. И при этом как-то умудряешься целыми днями пахать и при этом находить время, чтобы сделаться рок-звездой, или актрисой, или премьер-министром. Все изменилось.

– Знаю. И эта классическая графа в анкете: «Есть ли у вас опыт работы?» НЕТ! Конечно, у меня нет этого хренова опыта, мне поэтому и нужна работа!

– Именно! – Камилла вгрызается в ролл. – Ой, закройте входную дверь, она ужасно хлопает. Знаешь, как только я откусываю первый кусок, сразу хочется заказать еще тарелку.