Шипы в сердце - стр. 10
— У меня был счет… - Я с трудом разлепляю губы, деревянный, безжалостно искусанные губы.
— Был, - она даже не скрывает ироничный акцент.
— Мне нужны эти деньги, Вика.
Между нами никогда не было теплых отношений. И я бы лучше язык себе откусила, чем позволила себе хоть каплю унижения перед ней. Но я правда хочу этот диплом. Я далеко не идеальная девочка, но я пашу на этот диплом с отличием, как проклятая, потому что хочу строить карьеру, пойти работать не в какой-то бутик, продавать дорогие парфюмы в надежде, что однажды туда сквозняком надует успешного мужика. Я хочу работать, зарабатывать и быть, черт подери, сама себе папиком!
— Вика, мне осталось всего полтора года.
— Я знаю, Крис. – Ее лицо тупо каменное.
— Пожалуйста… Вика… - Меня вот-вот стошнит от унижения, но мне правда нужны эти деньги. Они же и так мои! Это мой счет!
— Мне пришлось закрыть твой счет, Кристина, - спокойно, тоном рачительного бухгалтера, сообщает мачеха. – И потратить эти средства на то, чтобы сохранить дом. Ты ведь даже не знала, прожигая жизнь за океаном, что он был заложен, правда?
Я чувствую, как из моего тела медленно, со скрипом и режущей болью во внутренностях, выскальзывает последняя чертова спица. Последняя, мать его, спица, удерживающая меня собранной и ровно стоящей на ногах.
Падаю, униженно сползаю ей в ноги.
Как грязная тряпка.
Скребу ногтями пол в сантиметре от ее дорогущих «лодочек».
Не траурных. Бежевых. С кокетливыми бантиками.
— Вика… я обещаю… - Горло хрипит, как будто нашпигованное битым стеклом. – Я верну тебе все до копейки, как только… встану на ноги. Клянусь… Пожалуйста… мне очень нужны деньги…
— Тебе двадцать два, Крис, - слышу сверху ее ни на полтона не изменившийся безжизненный голос. – В твоем возрасте я уже умела содержать сама себя. Почему бы тебе тоже не попробовать, ради разнообразия?
Подаренные моим отцом украшения хранились дома в сейфе – я жила в общаге наравне со всеми студентками и не сильно афишировала свой статус «доченьки богатого папы». Где мне было светить бриллианты и эксклюзивные серьги? Что с ними случилось потом – я не знаю. То был наш последний с Викторией разговор. Денег у меня осталось только на билет до Лондона.
Больше я ни разу никак не контактировала с этой сукой.
Хотя пристально следила за ее жизнью. Стала настоящим, блять, гуру сталкеринга.
Ровно через месяц после того, как остатки моего отца закопали в землю, Виктория вернулась «в свет». Раньше у нее ни одной соцсети не было – отец всегда строго следил за тем, чтобы ни она, ни я, не скомпрометировали его ненужными постами или фото, так что мой единственный живой профиль в инсте вообще был закрыт, а после случившегося, я удалила и его. А вот мачеха наоборот – стала постить очень много всего, чуть ли не каждый шаг, сразу на двух страницах, одну из которых посвятила своей убогой безвкусной мазне.
Я до бритвенной остроты отточила навык распознавания по фото мест, в которых она бывает, вещей, которые она покупает, денег, которые она тратит. И мужика, который однажды как бы между делом всплыл на ее фото почти что «не сверкнув» лицом. Но я его все равно нашла.
И так в моей жизни появился Вадим Александрович Авдеев.
Человек, который, как я узнала чуть позже, помог Виктории разорить моего отца.