Схимники. Четвертое поколение - стр. 79
Но Картавый не хуже меня или Ждана знал, что мало кто обладает достаточным опытом, чтобы нынче выйти на лихой промысел. А те, кто способен на это, сразу заметят лесных братьев и не станут искушать судьбу, рискуя сойтись со страшными порубежниками.
Деревни нам попадались редко. И тем реже, чем дальше уходили мы на север. Границу Лужского княжества пересекли на второй день. С княжескими сборщиками податей договорился я легко. Телеги не осматривали, содрали наименьшую мзду и отпустили с миром.
Холодало. Никого не удивляло, что наши девушки укладывались спать в обнимку. Наемники тоже жались поближе друг к другу, чтобы сберечь драгоценное тепло. Дожди щадили нас. Это радовало всех, потому как северное бездорожье – штука страшная. Никому не хотелось барахтаться по уши в грязи, выталкивая тяжелые телеги.
Один раз на обочине дороги нам попался остов воза, самого обычного, какими пользуются все купцы. Лесные братья ненадолго задержались у него и сразу обнаружили в трухлявом дереве, которое не пощадили время и непогода, ржавые наконечники от стрел. То, что мои походы всегда заканчивались удачно, отнюдь не значило, что таким же образом дело обстояло у всех. Не будь разбойный промысел делом выгодным, вряд ли расплодилось бы на просторах венедских княжеств столько всевозможных банд и шаек. Среди купцов тоже хватало тех, кто скупал награбленное по бросовым ценам, продавая потом втридорога. Дело это, поставленное на широкую ногу, хоть и влекло за собой множество рисков, но и кормило лучше честной торговли.
Картавый Бориславы не жалел, что, впрочем, для новичков являлось вполне обычным, но и не лютовал сверх меры. Уж я-то наемничьих отрядов навидался и знаю, о чем говорю. Но дочери воеводы все казалось, что ее хотят сжить со свету.
Еще в первый день пути она подошла ко мне и спросила напрямик, без долгих блужданий вокруг да около:
– Почто ты меня не предупредил?
– О чем? – искренне удивился я.
– О том, как себя вести с этими наемниками.
– А должен был? – Я иронично приподнял бровь.
Она смутилась, но продолжила гнуть свою линию:
– Ты же знал, что будет. Это испытание, и как я себя поведу, в чем ошибусь.
– Знал.
– Мог бы предостеречь.
– Зачем? Твоя жизнь, твои ошибки. В следующий раз будешь больше думать и меньше мечом размахивать. Урок ценен, только если ты ощутил его на своей шкуре. Мои слова так не запомнились бы.
– Ты жесток, – бросила она, как упрек.
– Разве? Твой отец был воеводой и тебя учил тому, что знал. Не только мечом размахивать, а и с людьми ладить. Иначе грош ему цена как воеводе и наставнику.
– Так он меня учил с дружинниками ладить, а не с этими…
– А в чем разница? И те, и другие живут оружием. Обычаи и пристрастия схожи. Думаю, и дружинникам не очень нравится, если новичок начинает выпячивать себя, макать их лицами в грязь и относиться как к людям неизмеримо низшим, чем он сам.
– Так то – дружина. Костяк воинства, а не… – Она осеклась.
– А не кто? – уточнил я. – Продолжай, что же ты замолчала? А не холопы, вчера взявшие оружие? Это ты хотела сказать?
– Почти, – буркнула Борислава.
– Ты уж прости, но Ждан прав, благородные дружинники, знатные бояре, мудрые князья остались там, откуда вы сбежали. А здесь все сплошь роду низкого. Но на знатность твою или Светланы им плевать. Они люди простые и смотрят, чего ты стоишь сама, а не твои предки. Пока они видят перед собой скандальную бабу, к которой опасно подходить, если она зла. Не лучшая репутация.