Шейх. Добыча Жестокого - стр. 26

– Нет. – сказала я тихо, но ясно.

– Что? – Самира не поверила своим ушам.

– Я сказала – нет. Не встану на колени.

Воцарилась мертвая тишина. Даже журчание фонтана казалось оглушительным.

– Ну что ж. – проговорила Самира после долгой паузы. – Тогда посмотрим, как долго продержится твоя дурацкая гордость.

Она развернулась и направилась к выходу, но у дверей остановилась.

– Кстати, дорогая. Сегодня вечером господин захочет видеть тебя в своих покоях. Для… особой беседы.

Последнее слово она произнесла с такой зловещей интонацией, что у меня мурашки побежали по коже ледяными лапками.

Когда Самира ушла, все женщины разом выдохнули.

– Ты сошла с ума. – прошептала Амира. – Совсем сошла с ума.

– Согласна. – кивнула Света. – Зачем было связываться с Самирой? Она теперь тебя уничтожит.

– Пусть попробует. – ответила я, хотя внутри все дрожало от дикого страха.

– Попробует? – Света рассмеялась истерически. – Дорогая, она уже это сделала. Ты же слышала – сегодня вечером тебя вызовет господин. И после разговора с Самирой, думаешь, он будет с тобой нежен?

Света была права. Самира не просто рассказала шейху о моей дерзости – она подготовила почву для моего жестокого наказания.

– Знаешь, что меня больше всего удивляет? – продолжила Света, наслаждаясь моим страхом. – То, что ты до сих пор не понимаешь, где находишься.

Она встала и обошла меня кругом, как хищница.

– Ты думаешь, что здесь можно сохранить свою гордость? Свои принципы? – Света засмеялась. – Дорогая моя, через неделю ты будешь ползать перед господином на коленях и молить его о пощаде. И знаешь что? Мне будет приятно на это смотреть.

Ее слова били по нервам как кнут. Каждое попадание отдавалось болью где-то в области сердца.

– А знаешь, что я сделаю, пока ты будешь страдать? – Света наклонилась к моему уху. – Я буду очаровывать господина. Показывать ему, какой должна быть настоящая наложница. Покорной, благодарной, умеющей доставлять удовольствие.

– Ты отвратительна. – прошептала я.

– Нет, дорогая. Я умна. – Света выпрямилась. – И пока ты будешь биться головой о стену, я стану его любимицей.

Но самое ужасное – я чувствовала, как что-то темное и предательское шевелится во мне. Ожидание встречи с шейхом пугало и… возбуждало одновременно. И это открытие ужасало меня больше всего.

Утреннее солнце заливало молельный зал гарема янтарным светом, просачиваясь сквозь резные окна с цветными стеклами. В другой ситуации я, возможно, залюбовалась бы этой игрой света на мраморном полу, но не сегодня. Сегодня внутри меня бушевала настоящая буря.

Три недели. Три проклятые недели в этой золотой клетке. Три недели притворства, подчинения, попыток выжить. Каждый день – новое унижение, каждый час – напоминание о том, что теперь я чья-то собственность. И с каждым днем внутри меня нарастало сопротивление, копилась ярость, которая требовала выхода.

Самира выстроила наложниц в ряд для утренней молитвы. Меня поставили в конец, как самую новую и неопытную. Ненавижу эту церемонию. Ненавижу эту показную набожность, за которой скрывается рабство и унижение.

– Пора приветствовать новый день и вознести хвалу Аллаху. – произнесла Самира, обходя ряд женщин с чашей благовоний. – И помолиться за благополучие нашего господина.

Я смотрела на нее, не скрывая презрения. За благополучие "господина"? Человека, который покупает женщин на аукционе, как породистых лошадей? Человека, который держит нас взаперти, чтобы использовать для своего извращенного удовольствия?