Шея ломается со звуком Хрясь - стр. 21
Хари-кришна-домик, ну точно… На стенах картины индийских божеств, миниатюрные фигурки слонов, жаб… На подоконниках цветы – точно филиал джунглей.
– Чайник, плита, холодильник, – хозяйка всё сопровождала тыканьем пальца. – Посуду моем за собой. Хорошо? Намыл, смыл, протёр. – это уже звучало как угроза.
С холодильника за мной наблюдали два кошачьих глаза.
– Марго. Будешь лезть – поцарапает.
Я посмотрел на хозяйку – казалось, это относилось и к ней.
Марго потянулась и мягко спрыгнула на дощатый пол. Принялась обнюхивать ноги. Опять ноги…
– Ладно, пойдём знакомить, – говорит.
Мы вышли снова во двор и, обойдя мольберт с красками, подошли к виляющему хвостом Бруно. Они друг друга заметили.
Марго ощетинилась.
Бруно подался вперёд.
Марго издала утробное «МЕОООО».
Бруно гавкнул.
Мы с хозяйкой переглянулись.
– Спать он будет в сарае, – указала она на приоткрытые двери крохотного строения. – Сено постелю, миску выдам.
Питомцы уже переговаривались на понятном только им языке. Слышалось это как угрозы в стиле старых VHS-кассет: «МЕОООО! РРРРРР! МЕООООООО! РРРРРРРР! (Ублюдок, мать твою, а ну иди сюда! Говно собачье, решил ко мне лезть? Ты засранец вонючий!) МЕОООО! РРРРРРРРРР!»
Я подошёл к калитке и, сняв поводок, спрашиваю:
– А где тут дом Власенко?
Хозяйка поменялась в лице. Вытянулась что ли… Марго спрыгнула с её рук и убежала.
– Зачем тебе этот дом?
Врать не хотелось, и я сказал как есть:
– В этом доме родилась моя жена. – на слове «жена» в горле запершило.
Мы какое-то время смотрели друг на друга.
– Там дом Власенко, – спрятав руки под шаль, она кивком головы указала направление. – У меня дела. Гостей в дом не водить.
На том и порешали. Я стоял с Бруно и, держась за поводок, думал, что сделать первым: начать с писем и найти эти места или сразу пойти в родительский дом?
Глава 20
Следственно-оперативная группа уже вовсю шоркала по ламинату. Собирала пальчики, делала снимки трупа и… Вот недоумок!
Я быстрым шагом иду к участковому. Хватаю за плечо и оттягиваю от плиты. На его губе висит тлеющая сигарета.
– Ты, мать твою, в сериале или на месте преступления?
– Что?
– Прикуривать от печки, что! Ничего не трогать!
Кто-то хлопает меня по спине, я резко оборачиваюсь и взглядом мечу в Славу гром и молнии. Тот отваливает.
– Шеф, да я просто курить хочу, зажигалку посеял где-то.
– Посеял он… дебил! – разворачиваюсь…
Оперативники все как один делают вид, что даже не смотрели в нашу сторону, и с напускной важностью принимаются за работу.
Перевёрнутая вверх дном квартирка с жмуром посередине. Классика. Глаза на выкате, лицо посинело… Присаживаюсь на корточки, натягиваю перчатки и пальцем провожу ниже шеи, оттянув ворот рубашки. Слава садится рядом.
– Что скажешь?
– Потасовка. Не поделили чего-то… слово за слово, и вот уже друзья катаются по полу, круша мебель.
– Друзья? Вряд ли…
Оглядываюсь на кухню. Участковый с виноватым видом выходит. Опускаю взгляд вниз: на полу валяются две пустые бутылки водки.
– Скорее, старые приятели, которые давно друг друга не видели. Один другому по пьяни похвастался или лишнего сболтнул. На шее следы удушения. Проверьте телефон, выгрузите вызовы за последние 7 дней, запросите у оператора записи разговоров.
Встаю, стягиваю перчатки и направляюсь к выходу. Сиплый голос окликает меня на полпути. Оборачиваюсь: прапор с проплешиной на голове ждёт дальнейших указаний.