Шелест. Фаворит - стр. 33
– У меня нет влечения к Силе и я не получаю особого удовольствия при нахождении в изнанке. Просто вот такая у меня особенность. И да, я чувствую, что более трёх часов мне там находиться нельзя. Это как с плетениями, которые я исправляю, просто понимаю, что так правильно, вот и всё.
– Ты просто… Это невероятно. Ты прямо особенный.
– С этим не поспоришь, – не стал возражать я.
– Ты избранный! – наконец выпалила она, и на этот раз с девичьей непосредственностью.
– О-о-о не-е-ет, Мария Ивановна, на избранного я точно не тяну. Уникум да, но только не избранный. Скорее всего, это связано с тем, что я универсал, ну и какие-то личные особенности. Но это точно не избранность…
Когда стемнело, я наложил конструкт, и мы устроились, как в прошлый раз. Четыре часа в одной позе, да к тому же и неудобной. Находиться всё это время в изнанке нельзя ни мне, ни ей, поэтому момент опустошения кармана мы поджидали в реальном мире.
Наконец вязь погасла, и я прогнал по телу исцеляющую волну. В достаточной мере взбодрившись, поднялся, но тело всё же затекло, и «Лечение» в этом не помогло, ведь это не болезнь и не ранение. Да и само плетение скорее сродни первой помощи, просто чем выше ранг, тем оно эффективней. Я подал руку Долгоруковой и помог ей подняться.
– Ой! – оступилась она, и я тут же подхватил её, невольно прижав к груди.
Моя раскрытая ладонь легла ей меж лопаток, и я ощутил под ней камень её «Панциря» на четыре сотни люм. Мизинцем слегка не дотянулся, но всё же почувствовал «Кольчугу» на две сотни. Ну и, конечно же, уловил её вместилище… И тут я замер. Какая-то тень догадки мелькнула где-то на периферии, нечто важное, что лежит на поверхности, и чего я никак не могу рассмотреть.
– Пётр, – весело произнесла Долгорукова, намекая на то, что мне следовало бы уже отпустить её.
Но я стоял, боясь спугнуть мысль, вертевшуюся рядом, словно мотылёк, и остававшуюся неуловимой. Ещё немного. Совсем чуть-чуть. Я чувствовал, что нахожусь в шаге от чего-то важного.
– Пётр, что ты себе позволяешь. – Она пошевелилась и попыталась меня оттолкнуть, но не преуспела в этом.
– Да погоди ты! – в сердцах воскликнул я, продолжая прижимать её к себе и всё так же пытаясь ухватить за ниточку какую-то догадку.
– Ты ошалел?! – возмутилась она и с силой оттолкнула меня.
М-да. Ещё и пощёчину залепила. Да такую смачную, что наваждение как ветром сдуло. Я машинально потёр щёку, пытаясь вновь поймать исчезнувшее чувство и настроиться на прежнюю волну. Тщетно.
– Ну, спасибо, Мария Ивановна, – постояв несколько секунд в растерянности, раздосадованно махнул я рукой.
– Спасибо?! Не извини?! – возмутилась она.
– Извиняться? За что? – не понял я.
– Ваше поведение, Пётр Анисимович, это верх неприличия.
Хм. Переход великой княгини на «вы» однозначно означает, что я где-то накосячил. Быстренько прокрутил события последних минут… М-да. Некрасиво получилось.
– Прошу прощения, Мария Ивановна, моё поведение было недостойным, но поверьте, у меня и в мыслях не было ничего предосудительного. Просто…
– Что просто? – рассерженно фыркнула она.
– Признаться, когда я вас подхватил, у меня мелькнула какая-то догадка, и я пытался понять, что это.
– Настолько увлеклись, что позабыли о приличиях?
– Ещё раз прошу прощения.
– И что это за догадка? – всё ещё пыша гневом, но уже успокаиваясь, поинтересовалась она.