Щепотка удачи - стр. 3

Ари всем говорит, что эти музыкальные тусовки – результат командной работы, но нет. Это исключительно ее заслуга. Ее страсть, ее организаторские способности, ее старания. Я просто нарисовал флаеры и помог собрать платформу для выступающих в углу магазина. Ну и, пожалуй, могу приписать себе идею украсить нашу импровизированную сцену занавесками от пола до потолка и расписать заднюю стену под ночное небо. Папа говорит, что это самая красивая часть магазина, и, возможно, он прав. Во всяком случае, краска на той стене точно самая свежая.

– Вот что мы поставим. – Папа перебирает пластинки в корзине под прилавком. Здесь собраны альбомы, имеющие для него особое значение, он хранит их для магазина, но не для продажи. Наконец он достает конверт с черно-белым изображением двух мужчин и женщины на фоне Лондонского моста. Мне хватает мгновения, чтобы узнать постбитловский альбом Пола Маккартни. – Все, что нам нужно, – это любовь, – продолжает папа, извлекая пластинку и переворачивая ее на сторону «Б», прежде чем осторожно поставить на проигрыватель, – и немного удачи.

– Смотри, как бы мама не услышала, – тихо предупреждаю я. Папа полон суеверий, и мама любит поддразнивать его по этому поводу. Мы все слышали это от нее миллион раз, и теперь я повторяю как попугай: – Удача – это всего лишь вопрос точки зрения…

– И умения использовать возможности, которые тебе открываются, – подхватывает папа. – Да-да, прекрасно. Но знаешь что? Даже твоя мама верит в удачу, когда о ней поет сэр Пол.

Он опускает иглу. Пластинка щелкает несколько раз, прежде чем из колонок акустической системы доносятся глубокие механические звуки.

Я съеживаюсь.

– Ты серьезно, пап?

–Эй, полегче!– Он тычет пальцем в мою сторону.– В этой семье любят Wings[6]. Так что давай без критики.

– Тебе не нравится Wings? – Ари бросает на меня удивленный взгляд, постукивая ногой о стойку.

–Мне не нравится…– Я на мгновение задумываюсь. В нашей семье от нас, детей, требуют здорового уважения к «Битлз», в том числе и к сольным карьерам «Великолепной четверки». Думаю, мои родители могли бы отречься от меня или моих сестер, начни мы откровенно критиковать Джона, Пола, Джорджа или Ринго. – Мне не нравятся синтезаторы, – наконец признаюсь я. – Впрочем, каждому свое.

– Ладно, я начинаю расставлять стулья, – говорит папа. – Дайте знать, если вам понадобится еще какая-нибудь помощь. – Он устремляется в переднюю часть магазина, напевая в такт музыке.

Я бросаю взгляд на Ари. Она наклоняется к ближайшему динамику, подыгрывая мелодии. Трудно сказать, знает она эту песню или просто подбирает аккорды на слух. Не удивлюсь, если второе. Практически все, что помню, это аккорд ля мажор и сильную боль в пальцах после того, как я целый час зажимал ими грубые жесткие струны. Но Ари владеет языком нот и аккордов так же свободно, как испанским, на котором говорит дома со своей семьей.

Я складываю руки на столешнице.

– Так ты собираешься начать вечер с песни собственного сочинения?

– Не сегодня, – мечтательно произносит она. – Сначала я хочу исполнить очень красивую кавер-версию.

– Но ты сыграешь хотя бы одну из своих песен, верно? В этом вроде как смысл вечера открытого микрофона. Исполнить оригинальный материал, пока твоя аудитория не разбежалась.