Шата - стр. 40

– Ты проснулась! – от восторженного баритона чуть перепонки не лопнули. – Вставай же! Вставай!

Я протерла глаза, пытаясь понять, не чудится ли мне. Ибо передо мной стоял тот самый рыдающий толстяк и махал пухлыми руками, чтобы я шла за ним.

– Помоги разбудить! Ты сказала, что она проснется, когда протрезвеет! Помоги протрезветь маму!

Протрезветь маму…

Книга!

– Где книга? – вскочила я, озираясь по сторонам.

– Какая книга? – спросил толстый идиот.

– У меня в руках была книга. В рубахе. Где она?

Вернув на миг утерянное самообладание, я в один шаг преодолела расстояние между мной и мужиком, схватила его за шерстяную жилетку и холодно прорычала:

– Где книга, что была со мной?

Остолоп никак не изменился в лице. Пытался что-то там думать, но у него не получалось. Мысли покидали разум, не успев сформироваться. Он слабоумный. Это я поняла еще в переулке, когда он безудержно рыдал. Но сейчас он тот, кто знает побольше моего.

– Ну? – я сильнее встряхнула его, но никак не удивила. Дурачка не ошарашило, что я трясу его словно ребенка.

– Я… я не знаю… – стыдливо признался он и поджал губы. – У меня нет книг. Я читать не умею.

– Кто бы сомневался. – вскипела я, выпустив слабоумного тупицу. – Ты пошел за мной следом?

– Пошел.

– И притащил сюда?

– Притащил.

– Кого ты видел?

– Тебя.

– Да, нет же… – раздраженно вздохнула я. – Кого ты видел рядом со мной? Старуху? Она взяла сверток с книгой?

Мужик поводил тупыми глазками, подумал и помотал головой.

– Чтоб тебя… – выругалась я и пошарила в поисках кожаного мешочка с золотом. Его тоже не оказалось, как и всего оружия. Меня обокрали, пока я валялась, вновь одурманенная этой седовласой тварью. Ни меча, ни клинков. Лишь лук остался – он в трактирной комнате, до которой я так и не добралась.

Я раздраженно протерла лицо и только сейчас поняла. Очков не было. Ни на лице, ни на шее, куда я стаскивала их, чтобы не потерять. Их тоже украли – они же из берилла, а он довольно ценный.

И слабоумный детина видел мои глаза, но в ужасе не убежал.

Я повернулась к нему, внимательно наблюдая. Он стоял в дверном проеме, закрывая его весь, и чуть ли не восхищенными глазами смотрел на мое лицо.

– Тебя не смущают мои глаза?

– Красивые! – воскликнул мужик и захлопал в ладоши от радости.

– Мои глаза красивые? – скептично уточнила я.

– Да!

Усомнившись в происходящем, я все же понадеялась, что Бетисса каким-то образом вернула мне врожденный цвет глаз. Она же сказала что-то про подарок. Это он? Пунцовая пыль изменила внешность Кнарка?

– Какого цвета мои глаза? – уточнила я.

– Очень красивые! Самые красивые! Черные! – заверещал идиот и запрыгал от восторга, от чего весь дом заходил ходуном.

Попытаться стоило. Я ничего не потеряла, за исключением крохотной надежды на нормальную жизнь. Черные глаза по-прежнему со мной. Если этот дурачок считает их красивыми – его дело. Хоть перед кем-то можно не скрываться.

– Как тебя зовут? – спросила я, садясь обратно на вонючую кровать.

– Янни-пом-пом!

– Янни-пом-пом? – мои брови задрались на лоб.

– Янни-пом-пом! – еще более воодушевленно захихикал толстый простачок, будто это самое веселое имя на свете. – Меня мама так зовет!

Глядя на него исподлобья – на рослого недоразвитого мужика сорока пяти лет – я могла представить какое угодно имя, но только не «Янни-пом-пом».