Шата - стр. 14

Пока я вспоминала, Вейж пошарил рукой под полом, достал погнутую тарелку и протянул ее мне.

Взяв тарелку, я покрутила ее над столом и вопросительно посмотрела на Вейжа.

– Это все выдумки. – сказал он. – Кроме глаз. – мужчина кивнул на тарелку. – Она из чистого серебра.

Тарелка из чистого серебра… До меня не сразу дошло, но дошло, и я поднесла тарелку к лицу.

Мурашки сковали все тело. Холод пронзил внутренности, а ведь я по природе не могла замерзнуть.

Серебряная тарелка служила хорошим зеркалом. Пусть мутным и с царапинами, но себя я видела отлично.

Черные глаза. От внутреннего уголка до внешнего. Никакого белка. Большие черные лепестки без намека на зрачок. И этот цвет был чернее, чем уголь, и глубже, чем самое необъятное море.

Ни вздувшихся вен, ни мертвенно-бледной кожи, ни уродств. Лишь бесконечно черные пустоты вместо глазных яблок.

Невольно сглотнув, я аккуратно поставила тарелку и посмотрела на Вейжа.

– А теперь давай по порядку. – медленно произнесла я, и собственный голос оказался хриплым. – Рассказывай.

Вейж взъерошил волосы:

– С какого момента?

– С падения династии Дагганов.

И как только Ясналия брякнула тарелку о таз, но прежде, чем она успела открыть рот, я пнула ногой дверь и указала на женщину.

– Советую тебе впредь следить за каждым словом, Ясналия. – сказала я тем тоном, от которого глаза Вейжа наполнились ужасом, а его жена побелела, как мерзлый труп. – Если не можешь находиться со мной в одной комнате, то вон дверь. Иди занимайся делами. Либо оставайся тут, но с закрытым ртом. – я пристально посмотрела на нее. – С плотно закрытым ртом, Ясналия. Не надо проверять, насколько гибкое у меня терпение. Поверь, я еще сама этого не знаю.

Они напугались до смерти. Думаю, у Ясналии даже крутилась мысль извиниться, но извинения – это сродни их вонючей мази на мертвеце. Бесполезно, и пустая трата времени. Лучшее лекарство от смерти – это следить за тем, что говоришь и кому.

В любом случае, люди, трясущиеся от страха, мало чем полезны, поэтому, достав кожаный мешочек, я выудила две золотые монеты.

– Это, – одну монету я положила перед Вейжом. – За твое милосердие и доброту. А это, – второй золотой я подтолкнула к женщине. – Чтобы ты молчала.

Зрачки супругов одновременно расширились. Видимо, они прежде никогда не видели золото так близко.

Женщина тут же сгребла сверкающие монетки, пугливо посмотрела в окно и быстро запрятала новое богатство в подпол. И вместо таза и тарелок, на столе оказались два стакана и пыльная бутылка бренди. Я всего лишь хотела смягчить обстановку и заставить Вейжа говорить, а оказалось, надо было сразу с золота начинать.

Через мгновенье входная дверь хлопнула, и мы с Вейжом и бренди остались один на один.

– Знала бы, сразу дала ей монетку. – удивленно сказала я, наблюдая, как Вейж откупоривает бутылку.

Аромат сброженных фруктов и фиалок тут же ударил в нос.

– Не злись на Ясналию, она просто волнуется. – тепло попросил Вейж, от страха в котором не осталось и следа. Золото творило чудные вещи.

– Твоя жена невыносима, ты же в курсе.

– Ты даже не представляешь насколько. – с улыбкой сказал он и подвинул мой стакан. – Но укажи мне на безгрешного, и я…

– Первым преклоню пред ним колено. – закончила я старую поговорку. – Безгрешных нет, но следи, чтобы язык Ясналии не довел ее до гибели. И всех вас.