Шата - стр. 12
– В деревне или в городе.
Ясналия молча забрала мою тарелку.
– Мы любим наш дом. – продолжил Вейж, перебирая сеть трясущимися пальцами. – И мы любим уединение.
– То есть, вы не уйдете отсюда? Даже после вчерашнего?
Вейж покачал головой, а Ясналия попросила детей набрать снег для растопки.
– Только не отходите от дома ни на шаг! И если кого увидите, сразу возвращайтесь. – скомандовала она, прикрыла за ними дверь и развернулась ко мне. – Когда ты уйдешь?
– Сегодня.
– Чудесно! Уходи!
Я искренне улыбнулась ей и указала на соседний стул.
– Присядь, Ясналия.
– Ты смеешь приказывать мне в моем доме?!
– Сядь! – уже без тени улыбки сказала я. – Вы все равно ответите на мои вопросы. И чем быстрее сделаете это, тем раньше я уйду.
Женщина смерила меня сердитым взглядом и не менее сердито опустилась на стул. Вейж отложил сети и приобнял жену.
– Спрашивай, девочка. – мягко сказал он. – Мы расскажем то, что знаем.
– Девочка! – фыркнула Ясналия и отвернулась.
Я бы напомнила ей о том, как спасла жизнь и честь ее семьи, и посоветовала бы быть благодарной, но ближе к цели меня это не сделает. Да, я и не чувствовала к ней никакой ненависти. Лишь жалость.
– Итак, почему вы живете здесь? – повторила я, внимательно следя за реакцией. Если Вейж еще раз соврет, я увижу. Надеюсь, он это понимает.
Ответ я получила не сразу. Сначала я подумала, что Вейж выдумывает новую ложь, но потом поняла, что он просто не знает, с чего начать.
– Ты, – медленно произнес он. – Ты очень многое не помнишь. Уже давно бедняки перебираются в безлюдные места, строят себе дома, растят в них детей…
– Почему? – удивилась я, потому что это был какой-то бред: гораздо безопасней жить в поселениях.
– В деревнях живут только те, кто может что-то заплатить. – туманно ответил Вейж и стыдливо опустил голову.
– Кому?
– Таким как ты! – взорвалась Ясналия, вскочила со стула и начала яростно протирать стол.
Она вложила весь гнев в эти слова, и надо признать, добилась успеха. Я словно получила пощечину.
Люди из деревень платят дань таким как я?
Пока я молчала, никто не сказал ни слова. Вейж продолжал пялиться в пол глупым взглядом, его жена усердно убиралась, а я размышляла, какой следующий вопрос будет правильным, и готова ли я услышать ответ.
– Пожалуй, пора начать с главного. – сказала я, поняв, что не готова, но должна. – Кто я?
Вейж не изменился в лице. Ясналия же наконец перестала натирать дерево и подозрительно глянула на меня.
– Ты правда ничего не помнишь? – усомнилась женщина. – Вейж сказал мне, но… Ты действительно потеряла память? Не помнишь совсем ничего?
– Помню обрывки. – честно ответила я. – Помню какие-то лица. Они иногда мелькают перед глазами, словно снежинки. Еще помню фрагменты истории, но, как сказал твой муж, это история тридцатилетней давности, так что… – я покачала головой. – Получается, я не имею ни малейшего понятия, кто я, и в каком мире живу. Даже имени своего не знаю.
Сама скривилась, насколько жалко это прозвучало, но никак не ожидала, что Ясналия заливисто рассмеется. Она даже за живот схватилась – настолько ее смех был диким и искренним.
Пока я сидела и закипала гневом, Вейж пытался утихомирить жену и пугливо поглядывал на меня, мол не зарежу ли я ее. Такая мысль возникла, но я терпеливо дождалась конца этого истерического припадка и спокойно сказала: