Шантаж - стр. 17
– Серж, что угодно этому молодому человеку?
– Вы принесли деньги? – осведомился хозяин номера, при этом он сверлил Вилфрида своими маленькими глазками.
– Да, – соврал тот.
– Ожидайте, – грубо отрезал мужчина и скрылся в полумраке номера.
В голове Вилфрида промелькнула мысль, что идея с любовником отпадает, остается надеяться только на чувство сострадания. Серж вновь открыл дверь и пригласил Вилфрида пройти. При виде мадам Буаселье Вилфрид бросился к ней в ноги и горестно заплакал, всхлипывая, он умолял отсрочить оплату непосильного долга или простить хотя бы какую-то часть. Бедняга обещал впоследствии расплатиться полностью, однако на продажу имения потребуется время, и его престарелые родители просто не переживут катастрофу. Вилфрид винил то карты, то злой рок, клялся более не садиться за карточный стол. Подобный любительский спектакль мог бы растрогать неподготовленного зрителя, но мадам Буаселье с ее деловой хваткой и холодным расчетом, с каким только опытный прагматик вступает в игру, не проявила абсолютно никаких эмоций жалости на белокаменном лице. Женщина властно повелела Вилфриду встать с колен и внимательно выслушать:
– Карточный долг – это дело чести.
– О, да!
– Не перебивайте, – одернула мадам, – я готова простить вам неосторожность сесть за игорный стол с неизвестным человеком. Пусть это станет вам уроком.
– Но, мадам? – забеспокоился Серж, раскрыв от неожиданности маленькие глазки.
Она пригвоздила Сержа пронизывающим взглядом, и тот, подчиняясь, подался в сторону. Мадам продолжила:
– Более того, когда страсти улягутся, я распространю слух в обществе, что вы полностью закрыли долги передо мною.
Вилфрид вновь бросился в ноги к своей спасительнице, заверяя, что теперь он ее раб на вечность и готов исполнять любые ее прихоти.
– Полно же. За мою благосклонность я потребую услугу.
– Все что угодно!
Мадам отошла к окну в некоторой задумчивости, подбирая слова для начала непростого доверительного разговора.
– Вилфрид, вы работаете секретарем в доме Оффенбахов. Верно?
Молодой человек немного смутился, отёр лицо насквозь мокрым платком.
– Точно так. Второй год я тружусь на ниве Господа в доме Оффенбахов вторым секретарем.
– Господа ли? – съязвила мадам.
– Простите, не понимаю. Господин Адлар Оффенбах состоит в дружеских отношениях с моим отцом, и он благодушно согласился принять меня.
– Отныне, Вилфрид, вы обязаны передавать мне копии всей корреспонденции и держать в курсе всех дел семейства Оффенбахов без утайки. Если вы посмеете отказаться, я выставлю вам счёты с людоедским процентом. Я уничтожу вас в случае обмана. Вы сами спрыгнете на скалы, как вы намеривались сделать сегодня ночью, или вам помогут.
– Откуда вам известно про самоубийство?
Мадам оставила вопрос открытым и продолжила:
– Надеюсь, подобная участь вас не коснется, и мы подружимся. Ведь все образуется, как говорит крупье, не так ли?
Вилфрид поник, он осознал, что пал жертвой вербовки и ему никогда не выпутаться из паутины, в которой он окончательно запутался из-за своей ненасытной алчности. Более всего его пугало обстоятельство, что отныне он будет предавать своего господина, кому он служил верой.
– Ну-ну, будьте же мужчиной, Вилфрид. Умейте держать удар.
– Я согласен, – подавленно промолвил он.
– Вот и замечательно. Серж будет поддерживать канал связи с вами. Он все обустроит.