Шанс на счастье - стр. 4
– Да нет… Что вы, товарищ… господин лейтенант, я без злого умысла звонил. Чисто из профилактических соображений. Вы извините меня, если что не так. Я искренне раскаиваюсь. А с мусором мы все решим. И крышки установим, и ворон изведем. Заверяю вас. Не надо тревожить инспектора, – и Золотарев засунул скрученное заявление, которое все еще держал в руке, в карман мешковатых спортивных штанов. – А позвольте угостить вас чаем. У меня в этом году восхитительное вишневое варенье. А какая наливка из сливы, у-у-у! На гвоздике. С корицей. Аромат умопомрачительный! А вкус какой!
Участковый сглотнул слюну и с сожалением вздохнул:
– Не выйдет. Утопленник меня дожидается.
– Так давайте я вам с собой заверну, – засуетился Пал Палыч. – Утопленника оприходуете, а потом чайку попьете. С наливочкой.
И он достал из кармана желтую рацию, откашлялся и произнес в нее мурлыкающим голосом:
– Галя, я с нашим участковым беседую тут, у мусорок. Будь любезна, принеси бутылочку наливки твоей фирменной, баночку варенья вишневого и пирожков не забудь. Только нужно очень спешно, лейтенант торопится.
Через пять минут с подпертого псевдоримскими колоннами крыльца дома Золотаревых спорхнула улыбчивая Галя. Золотарев и участковый уже мирно беседовали о катастрофических неудачах российской сборной по футболу и в унисон крыли матом спортивных чиновников. Участковый, не прерывая разговора с Пал Палычем и не глядя на Галю, протянул руку за спину, открыл заднюю дверь «Форда» и легким кивком указал внутрь. Галя наклонилась к машине, аккуратно положила пакет под сиденье и, по-прежнему улыбаясь, отступила в тень, отбрасываемую могучей липой в осеннем золотом уборе. Золотарев пожал участковому руку, тот сел в машину, закрыл дверь, завел мотор и, резко нажав на педаль, с визгом рванул с места, оставив Золотаревых вдыхать отработанные газы. Пал Палыч дождался, когда машина скрылась из виду, а супруга исчезла за дверью дома, достал телефон и позвонил.
– Алло! – строгим начальственным тоном сказал он в трубку. – Костян, ты? Чем занят? Обрезкой, что ли? Как закончишь, загляни ко мне в вагончик. Дельце тут для тебя есть интимного свойства. За хорошие деньги. Только, слышь, никому ни слова. Усек? Ну, молодца! Ты понятливый. И не болтун. За что и ценю.
Сунул телефон в карман брюк и поспешил в дом: кушать остывающие пирожки.
Глава 2
Тамбур между входной дверью и металлоискателем на входе в здание районного суда был узеньким и тесным. Дверь то и дело скрипуче открывалась, жалуясь на свою хроническую несмазанность, со свистом и треском впуская и выпуская людей. Когда входило больше трех человек, дверь оставалась открытой – и сквозняк, устремлявшийся в просторный холл с искусственными пальмами в кадках, рвал из рук посетителей листочки повесток и теребил страницы в журнале регистрации у постовых. После того как полчаса назад перед постовыми обозначилась Алевтина Сергеевна, она полностью узурпировала внимание старшего по посту – седовласого дедка с натруженными руками огородника в паутине мелких черных трещинок.
– Я вам в десятый раз объясняю, – кипятилась Алевтина Сергеевна. – Мне приходило извещение о повестке, но по месту прописки в Москве, а я была на даче, понимаете? И повестка ушла обратно.
– Вот езжайте домой и ждите новую, – в десятый раз отвечал ей старший по посту. – Получите и приезжайте в назначенное время.