Шанс на счастье - стр. 6
А Катя, стерва, всю жизнь ей советовала, как с Левой обращаться. Все повторяла: «Не жми его так, Алька, не перегибай палку». А не жми она его, майором бы в отставку пошел, а не полковником. Коля его все время за уши тянул, а она, Алька, подталкивала. Потому что хоть и назвали его родители Львом, но в душе он – травоядный. С несерьезной фамилией Синицын. Она ему предлагала свою девичью фамилию взять – был бы Лев Соколов, звучит-то как! Но он родителей не хотел обидеть, да и документы менять тоже морока, один военный билет чего стоит. Поэтому она стала из Соколовой Синицыной, а не наоборот.
Лева потом через дочь предложение про развод закидывал. Еще не хватало! А потом что: имущество делить? В генеральскую квартиру заселился и за генералом штаны донашивает, ему еще и половину совместно нажитого отдать?! Мало того что трус – боится ей на глаза уже пятнадцать лет показаться, так еще и стяжатель.
А Шурка-предательница на его сторону встала. У папы чувства! А мама у нее как будто бесчувственная. То, что она, Алевтина, никогда не позволяла себе выходить за рамки, еще не означает, что у нее нет чувств. Ведь вот когда Лева позвонил ей тогда, что она чувствовала? Будто земля под ногами разверзлась. Будто она стала вдовой, а не Катя. Что ей тогда больше всего хотелось? Взять ружье и застрелить их обоих. Но если все будут следовать сиюминутным чувствам, что будет? Мир полетит в тартарары. Она бы точно в тюрьму загремела. И кому от этого было бы лучше? Никому.
И что они в этой Кате нашли? Ну ладно, в молодости была аппетитная фигура. Но быстро расплылась как тесто в квашне. Глаза ее васильковые. Да, глаза. Но их еще надо найти на этом отечном лице. Но вот велись же на нее мужики. Почему? У Алевтины не было ответа.
В отдалении показался автобус. Алевтина Сергеевна подхватила свою тележку и юркнула между выходящими и входящими. Войдя, нависла над парнем в наушниках и слегка проехала ему по ботинку колесом. Парень открыл осоловевшие глаза. Алевтина Сергеевна сердечно извинилась. Парень вздохнул и встал. Алевтина Сергеевна села и вытянула ноющую ногу. Она не заметила, как задремала. Ей снилось, что она ползет по минному полю в противогазе и с ружьем, чтобы проникнуть во вражеский арсенал компьютеров. На входе в арсенал прохаживается Золотарев с автоматом Калашникова на изготовку. Алевтина прицеливается и стреляет Золотареву прямо в глаз. Ружье дает отдачу, и ей больно. Но она стреляет снова и снова, и ружье сотрясает ей плечо. Алевтина Сергеевна проснулась. За плечо ее тряс водитель.
– Женщина, конечная! Выходите из автобуса!
– Какая конечная? – пробормотала спросонья Алевтина Сергеевна. – Мне в «Дубки».
– Проспали вы «Дубки».
– Так ведь назад-то поедете? – с надеждой спросила Алевтина Сергеевна.
– У меня смена кончилась. Выходите. Назад пойдет другой автобус. Через час двадцать.
Алевтина Сергеевна кряхтя вышла из автобуса и выволокла сумку. День явно не задался. И Алевтина нутром чувствовала, что на сегодня это еще не все.
Когда к вечеру добралась до дачи, она ощутила невнятную тревогу. В доме было тихо, но как-то зябко и влажно. Дверь из кухни в зал разбухла. Ссохшиеся за лето половицы вдруг перестали скрипеть, а окна подернулись холодной испариной. «Не по сезону, – подумала она. – Придется затопить печь». Однако выходить из дома и тащиться к поленнице у нее уже не было сил. «В подвале дрова есть, – с благодарностью к собственной предусмотрительности вспомнила Алевтина. – Не зря в прошлом году заставила Пашку туда натаскать».