Шанс на счастье - стр. 16
– Мне ваших денег не надо.
– Это не деньги. Это письмо от папы, – Александра протянула конверт матери.
– Какая прелесть! Что это он вдруг обо мне вспомнил? Писать научился? А я, видишь ли, разучилась читать, – она выхватила письмо из рук дочери и стала остервенело рвать конверт с содержимым. Потом поднялась, подошла к окну, встала на цыпочки, открыла форточку и выбросила клочки в окно. Ветер подхватил и завертел обрывки, несколько клочков занесло обратно в комнату, и они приземлились на ковер. Над столом повисло молчание.
– Ты чего, Маш, не ешь? – переключилась на внучку Алевтина Сергеевна. – Диету опять держишь?
– Я после шести ничего не ем, – пояснила Маша.
– Похвально. Вот бы братец твой к тебе присоединился.
– А он присоединился, – сообщила Маша. – Вчера, как только от тебя пришел.
– Мама, – вмешалась в диалог Александра, – признавайся, что ты вчера наговорила Павлику? Его трясло весь вечер. Даже от ужина отказался.
– Может, не будем сейчас устраивать разборки? – с безнадежностью в голосе спросил Петр.
– Закормили вы Пашку. На бабу стал похож. Сиськи висят, задница торчит, – не вняв призыву зятя, высказалась Алевтина Сергеевна.
– Ты ему ЭТО вчера сказала?! – ахнула Александра.
– Зачем я буду ему это говорить? Он что, в зеркале себя не видел? Я ему подарила гантели, эспандер и пинцет. В процессе раскопок нашла, – пояснила Алевтина Сергеевна.
– А пинцет зачем? – заинтересовался Петр.
– Лишнюю растительность выщипать. Он со своей монобровью на гориллу похож. Еще лет десять девственником останется, если не выщиплет.
Маша поперхнулась шампанским, у Александры выпала вилка из рук, и только Петр продолжал жевать голубец. На несколько секунд над столом воцарилась тишина.
– С чего ты взяла, что Павлик – девственник? – наконец тихо произнесла Александра.
– Я спросила, – объяснила ей мать. – Прямо. Внезапно. Без обиняков. Имел ли он сексуальный опыт. Он сказал, что нет.
– Ну и что, что нет? – заинтересовался Петр.
– А то, что ему скоро двадцать пять. Наше поколение к этому возрасту было все поголовно женатое. Ваше – уже и разведенное по первому кругу. А тут – неподнятая целина. Это ненормально, – завершила обзор бабушка.
– А задавать такие интимные вопросы внуку – это нормально? У него есть для этого папа и дедушка, – вспылила Александра.
– И что толку с папы и дедушки, если внук в двадцать пять – еще мальчик!
– Можно я уже пойду? – спросила разрешения Маша.
– Иди-иди, – разрешила бабушка. – Все равно не ешь.
Маша поднялась, подошла к бабушке, поцеловала ее в пучок на макушке и исчезла за дверью. Отец проводил ее завистливым взглядом.
– Дверь там захлопни! – прокричала вдогонку бабушка и развернулась к дочери с зятем: – Вот теперь мы с вами и поговорим! – С этими словами Алевтина Сергеевна протянула руку и достала с полки мягкий пакетик из-под молока, а из него – газетные вырезки.
Петр беспомощно застонал.
– Не надо стонать, Петя, вот когда посадят, тогда будешь стонать. А сейчас пока послушай.
– Алевтина Сергеевна… – начал было Петр, но теща не дала сбить себя с курса.
– Вот почитай это, – и она сунула зятю в руки статью из «Московского комсомольца».
Петр брезгливо взял вырезку двумя пальцами и наморщил веснушчатый нос.
– За последние два года за решетку отправили в два раза больше бизнесменов, чем до этого. Так что завязывай со своим предпринимательством, а то Шурка будет тебе в тюрьму передачки носить.