Шалопаи - стр. 43

– Не по твоему статусу о таких субстанциях судить, – огрызнулся патлатый.

– Чего? – не понял Яблочков.

– Да то-то что ничего! Так, философские словеса на шампур нанизываю. Только ты об этом, пень дремучий, не догадываешься. Яблочков нахмурился:

– А вот интересно, чего батя скажет, как узнает, из какого бара тебя выколупнули? Он-то день и ночь об областном благе печётся. А сынок вместо, чтоб знамя по жизни подхватить, у иностранных подмёток трётся. В пьяном виде подношение выклянчивает… Глянь на себя: пиджак, будто у клоуна, галстук лопатой… Чистый попугай!

Баулин обеспокоенно скосился на жёлтый, крупной клетки пиджак. Да нет, всё вроде нормально.

– Понимал бы чего, трухлявый, – пробурчал он.

Яблочков сделал вид, что не расслышал.

– Ничо, ждите пока, – отреагировал он. – Скоро Андрей Иванович, начальник угрозыска, с происшествия вернется. Он вас живо ранжирует. Отделит философов от спекулянтов.

– А с нами что? – напомнил о себе Алька.

– С вами как раз ещё хужее, – Яблочков отложил протокол из мотеля, взял другой – по задержанию Меншутина. – За нападение на работников милиции – это ж знаете, по скольку вам корячится?

Компания фарцовщиков уважительно притихла. Даже «отвязный» Баулин крутнулся на ягодице и со свежим интересом принялся разглядывать юных соседей.

Душистый, гортанный зевок, сопровождающийся перезвоном бубенчиков, покрыл прочие звуки.

– И де это я? – пробудившийся Павлюченок сдвинул шляпу на затылок, озадаченно поворошил вороные волосы.

– В кутузке, – охотно разъяснил патлатый.

Павлюченок перевёл недоумённый взгляд на него.

– Баула?! А ты тут откуда?

– От верблюда, – доходчиво ответил тот. – Шведского. Груженного кронами.

Павлюченок оторопело оглядел ковбойскую шляпу в руке. Увидел Альку с Оськой по соседству. Пазл сложился. Всё вспомнилось. Большие, сонные глазищи его расширились, будто от атропина.

– Мать твою! Меня ж поутру в партию должны принимать! – он застонал. – Как же я лажанулся!.. Но на хрена?!

– Потому что дружба дороже, – напомнил ехидный Оська.

– Какая ещё, к едрене фене, дружба?!.. Мамочка моя! Ну почему ты родила меня таким долбаком?! Это ж всё, к чему псом подползал, в лавсане домотканном ходил, уставы грёбаные зазубривал… И разом облом?..

Павлюченок с размаху приложился виском о штукатурку.

У крыльца скрежетнули тормоза. Яблочков приподнялся:

– А вот и Трифонов возвернулся – по ваши души.

В дежурную часть вошел рослый мужчина в ладной на нем капитанской форме. Мокрый, с озорной большеротой улыбкой. Даже оттопыренные уши не портили. Ещё и добавляли привлекательности.

Войдя в помещение, он энергично потряс головой и плечами – будто загулявший сенбернар. Брызги окатили всех вокруг.

Яблочков поднялся:

– Андрей Иванович! Две группы доставленных. Эти – фарца из мотеля; и пацаны – пытались воспрепятствовать при задержании Меншутина. Как раз разбираемся.

– Меншутин?! – Трифонов вскинулся.

– Так точно, сам Кибальчиш, – довольный Яблочков кивнул на камеру в глубине. – Гонялись-гонялись, и на тебе – на пацаньей драке взяли. Правду говорят, сколь верёвочке не виться…

По нетерпеливому знаку Трифонова из камеры вывели Меншутина.

Тот прищурился, привыкая к свету. Подмигнул поникшим ратоборцам – Альке с Оськой.

– Держи фасон, шпана! – бросил он. Широко, с вызовом, расставив ноги, остановился перед капитаном.