Шахматы фэйри. Рокировка - стр. 5
- Не Алитанский.
2
Не то чтобы Карл – столь уж плохой любовник. Герцогиня Джулия Тиллент понимала, что бывает и хуже. У кого-то. Просто ей еще не попадались. И вряд ли уже попадутся. Для такого нужно убраться подальше от нынешней тюрьмы. А кто отпустит-то?
Но даже законный муж – и то превосходил коронованного любовника по всем статьям. Хотя бы потому, что его ее мнение волновало. Не было любви, но было уважение… а порой и не только оно. А Кельтландский Бык считает, что пышная пурпурная мантия искупает всё. Особенно если к ней прилагается корона - на башке у любителя чужих жен. И неограниченная власть – над всеми и каждым в двух королевствах сразу. Даже вообще-то в трех, если Алитан считать отдельным.
Хочешь закинуть кого в жаркое Пекло – дай ему чужое вожделенное счастье. Сколько придворных дам и честолюбивых девиц мечтали с разбегу прыгнуть в королевскую постель. Даже арданскую принцессу Каролину туда привели, а не затащили. И тогда еще принцесса Маргарита Алитанская за тогда еще не короля Карла тоже вышла добровольно. Даже – выскочила.
За шкирку была закинута только кельтландская графиня Джулия Тиллент, волей коронованного любовника получившая непрошенный герцогский титул. «Дура, не понимающая собственного счастья».
Его она не понимает и сейчас, зато хорошо осознает безопасность. И ее отсутствие.
Увы, из нынешнего положения реальных выходов всего два: смерть (не исключено, что долгая и мучительная) или суровый, удаленный монастырь. Впрочем, нет – три. Еще вечное изгнание – как можно дальше. Желательно, поближе к потерянной семье. Если очень повезет.
Увы, но всесильным королям не отказывают – особенно если ты еще и мать. И не можешь довериться ни одному родственнику в Кельтланде - близкому или дальнему. По крайней мере, своему - кроме матери. Или мужниному – кроме самого мужа.
А когда твоя маленькая дочь, наконец, вне страшной опасности - тебе самой оказывается поздно бежать. Слишком хорошо тебя уже стерегут. И невесть где теперь все твои близкие. И никаких вестей от них нет и не будет. Некуда прислать, некому передать. Некому довериться в целом Кельтланде. При целом живом королевском дворе.
Джулия не знает даже страны, куда скрылись ее близкие. Не знает их новых имен. Пройдет еще несколько лет – и она не узнает в лицо слишком выросшую дочку.
И слишком умна (или наоборот – недостаточно), чтобы рожать от Кельтландского Быка.
Благочестивая женщина уже наложила бы на себя руки. Дочь – жива и здорова, а совершенный ради нее тяжкий грех нужно теперь смыть. Джулия решила жить и надеяться. И не слушать тех, кто громче всех кричит, что покончил бы с собой на ее месте. На своем они всё еще живы. И в меру сил льстиво пресмыкаются перед Быком. В том числе, оставшаяся в Кельтланде родня Джулии. И ее мужа.
С близкой родней Карла Кельтландского серьезных проблем не меньше. Ненавидят его, вроде бы, все поголовно. Но сковырнет ли его с золотого трона хоть один? Или, наоборот, опять пострадают зарвавшиеся, слишком смелые заговорщики? А родного сына Бык накажет, но помилует. Обычная практика. В следующий раз желающих поддержать именно этого претендента изрядно поубавится.
А даже если жестокий король рухнет в свою еще при жизни отгроханную гробницу - не факт, что счастливый победитель щедро наградит своих старательных сторонников, а не избавится от них потом сам. И ради чего тогда было трудиться?