Шахматы фэйри. Рокировка - стр. 10
Впрочем, может, сынок ей и дорог, кто знает? Тогда это тоже можно использовать.
На дыбе трусливый мозгляк Клемент рассказал даже то, о чём давно не помнил. И лишний раз убедил Карла, что наглая интриганка Дафна всё же порой промахивалась. Просто ловить ее на этом было некому. Рядом находился пусть и преданный королю, но абсолютно отупевший в своем самодовольстве идиот. А таких ни один разумный король ни щадить, ни держать на службе не обязан. Разве что покойный Лионель, так потому его больше и нет. И о разуме там говорить не приходилось.
- Ваше Величество, к вам…
Тощего, прилизанного слугу грубо отодвинули с дороги. Жестко и бесцеремонно.
Кто впустил сюда эту ба… даму? И что делать со стражей – башки долой или просто перепороть до полусмерти, чтобы впредь наука была? А заодно и слуг? Если бы она явилась покушаться...
Нет, не стар еще Карл - совсем не стар. Иначе думал бы сейчас о башке этой красотки на плахе, а не о… всём прочем – в постели.
- Ваше Величество, вы знаете, кто я, - приветливо улыбается гостья. Мягко и… нет, даже не призывно. Просто… тепло. Будто мягкое сияние золотистых свечей.
Как в первую ночь с Марго – еще в Алитане… Когда она была влюблена в молодого Карла как весенняя кошка. Когда пришла сама…
Золотые, а не черные волосы. Пронзительно-синие глаза. Оттенком похожи на глаза Ли, но у той во взгляде был лишь лед, а здесь – мягкий, глубокий свет. Будто сияние звезд.
То, что невозможно разгадать. Во всяком случае, не сразу...
Но кое-что Карл уже сейчас понял. Порка и казнь отменяются. Разве что для слуги. Такого бестолкового рохлю у покоев не держат. Хуже только подколодная змея, вроде беглой дряни Валерии. Подколодная, успешно прикидывающаяся гремучей, что опасно куда меньше.
Или прожженная, лживая стерва Дафна. Ее недалекий идиот-муж за глупость ответит сполна. И не только в застенках, но и на Площади Правосудия. И не милосердным ударом меча, а хотя бы поорет на колесе.
Но сама обманувшая всех вокруг тварь найдется не раньше, чем якобы «берсерк» Ричард. Кто знал, что снюхаются еще и эти двое? Он и с ней спит, что ли? Запросто. Оборотню одной человеческой самки мало. Особенно ледышки, вроде Валерии.
Особенно сыну Прекрасной Марго. Когда Карлу наконец принесут ее безгривую шкуру – возможно, удастся забыть иссиня-черные волосы, разметавшиеся по подушке, по мехам, по его широкой груди... И ее взгляд – где огонь смешался с грозой...
- Я догадался, прекрасная… - Когда нужно – Карл умел говорить не хуже стервы Маргариты. Годы научили. – Простите, не знаю, как обращаться к дамам вашего племени…
- Принцесса Лейродель, - мягко улыбнулась она. - Всё прочее можно опустить. Разве мы не равны по титулу?
- Ваше Высочество, Лейродель, вы прекрасны, как… - умело улыбнулся Карл.
Пауза намеренна. Как и легкий намек в голосе. Будто обращаешься к кому-то хорошо тебе знакомому. Кому доверяешь.
Этому он научился тоже. Жизнь долгая. И Карл не родился всесильным королем. Пусть был короче, чем у многих, но до пурпурной мантии седьмой графа добрался не в детстве. И даже не в двадцать лет.
И даже Марго получил раньше, чем корону.
Просто с большинством красоток миндальничать нет смысла. Подданные бабы – и так его.
А пленные принцессы должны знать свое место. И без того избалованы – спасу нет. Мягкотелым, слабовольным папашей, вроде «куртуазного» Лионеля Слабака.