Шаг в Безмолвие - стр. 21
атме – душу, принадлежащую грозной Богине ночи, покровительнице тайных знаний, беспощадной к тем, кто смеет Её ослушаться.
Для подобных путешествий в пространстве и времени нужно иметь высший для жрицы титул – атемис, что означало «Принявшая Дух Божественной Матери». Или хотя бы второе по значимости звание атикайи – «Говорящей с Матерью»… Девушка опустила руки на затекшие от долгого сидения колени и робко взглянула на статую Богини. Тривия по-прежнему улыбалась, но, казалось, вот-вот укоризненно качнет головой и скажет: «Как тебе не совестно, Герика! А ведь я устилала твой путь лепестками цветов, помогла тебе в неполные семнадцать лет пройти первую ступень Посвящения и получить звание мельи – «Осененной поцелуем Матери». Звание, которое жрицы обычно получают гораздо позже, после нескольких лет преданной службы и исполнения трудных обетов!»
«Прости меня, – мысленно попросила девушка. – Я знаю, что могла не вернуться в собственное тело, ибо знания мои о Незримом мире еще очень малы. Но что-то произошло там. Вмешалось что-то сильное, непреодолимое... и я не смогла удержать свою атме. Словно чудовищный вихрь подхватил ее, и лишь по воле Твоей я сумела…»
В коридоре снова послышались осторожные шаги. Похоже, та, что пришла в святилище, боялась помешать ее медитации и все же была вынуждена прервать уединение жрицы. Девушка повернула голову и сделала приглашающий жест. Из темноты возник знакомый силуэт: Дегина, младшая жрица. Непосвященная низко поклонилась ей – такие, как она, в храме выполняли обязанности служанок. Это было их послушание.
– Мелья, – взволнованно прошептала она, – уже полдень. Прибыли «серые плащи».
Герика равнодушно пожала плечами: и что с того? Каждый день, когда солнце поднималось в зенит, ворота храма открывались и во двор перетекали вереницы паломников, желающих поклониться Великой Тривии. Десятки мужчин и женщин в одинаковых серых плащах, спасавших от палящего солнца, с корзинами подношений в руках и молитвами о милости в сердце.
– Мелья, с ними приехала царевна Солан.
Герика изумленно взглянула на младшую жрицу. Дочь царя Ангуса была здесь не так давно – луна не успела народиться дважды, и тогда в храм прибыла целая процессия: царь Кадокии приехал просить у Богини благословения на брак своего сына и наследника, старшего брата Солан. Судя по богатым дарам, которые Ангус оставил на алтаре Тривии, брачный союз обещал быть выгодным, а сам праздник – пышным.
После этого никаких известий из Кадокии мелья не получала. Что же случилось?
Герика потянулась было к висевшей на поясе дощечке для письма, но вовремя сообразила, что в святилище слишком темно. Тогда она жестом поблагодарила Дегину за новость, а когда та ушла, с трудом поднялась с пола, распрямив, наконец, затекшие ноги. Поклонилась статуе Богини, приложив обе руки к сердцу, и осторожно, чувствуя болезненное покалывание в ступнях, поспешила во двор.
Странно, очень странно. Дегина сказала, что Солан прибыла в храм с группой «серых плащей». Виданное ли дело – дочери царя путешествовать с простолюдинами! О чем думал государь Ангус, отправляя юную девушку в неблизкий и довольно опасный путь? Хотя, возможно, крытую повозку с царевной сопровождает отряд опытных воинов. Десяти или двенадцати фалангеров[1] вполне хватило бы, чтобы…