Сезон исчезновений - стр. 10
Андрей выдержал паузу, подавляя эмоции.
– Ладно… Пусть так, – он с неудовольствием осознал, что обида переполняет его.
– Андрейка?
Молчание.
– Андрей, ты меня слышишь?
– Слышу.
– Не молчи. Я подумала, что связь прервалась.
– Седьмого августа – год нашего знакомства. Как раз еще и воскресение. Ты понимаешь, что…
– Такое нельзя пропустить, – Юля засмеялась. – Приеду! Седьмого – да. Обещаю. Уверена, что приеду раньше. Отметим, как полагается.
– «Как полагается»? – его дыхание участилось.
Послышался смешок.
– Да.
– Предупреди обязательно, когда приедешь. Я понимаю, что девочка обожает сюрпризы, но это случай особенный, я хочу знать заранее.
Минут пять они не могли расстаться, и, наконец, Юля первой положила трубку. Андрей стоял, глядя на телефон. Однажды они с Юлей договорились звонить друг другу в определенные дни, это было нелегко, но необходимо. Особенно на этом настаивала Юля – в противном случае Андрей звонил бы ей по несколько раз в день.
Парень в который раз подумал, что надо бы носить сотовый телефон с собой постоянно – вдруг однажды Юля позвонит в недоговоренное время, а его не будет дома? Только ради этого можно таскать мобильник, который Андрею здесь, в Холмече, в общем-то, и не нужен.
Андрей почувствовал смутную неудовлетворенность – так всегда бывало после телефонного разговора с Юлей. В преддверии ее звонка Андрея переполняла энергия, он был взбудоражен, и пик ощущений приходился на сам разговор. Затем состояние уравновешивалось непродолжительной, но чувствительной хандрой. Может, и к лучшему, что они не могут подолгу «висеть» на телефоне. После таких «сеансов» Андрей острее чувствовал одиночество и нехватку любимой девушки.
Быть может, это как-то скрадывалось бы, будь рядом родители, но его дом давно уже пуст.
Андрей прошел в ванную, открыл холодную воду, сунул голову под струю. Он проснулся среди ночи, затем спал урывками. На рассвете он оделся, позавтракал и прилег на заправленную кровать в ожидании звонка Юли. Сейчас подступала сонливость. Холодная вода взбодрила его. Он глянул на часы и подумал, что Николаевна уже в магазине. Пятидесятилетняя Николаевна, крупная подвижная женщина, работала в магазине еще при родителях Андрея.
Он вышел из дома, закрыл дверь. Шагнул к калитке.
Дальнейшее произошло очень быстро, и проанализировать собственные ощущения Андрей смог гораздо позже.
Он еще двигался по инерции, а сердце болезненно шевельнулось, как паразит, проснувшийся внутри его тела. На мгновение внутри образовалась пустота, тело стало полым и нематериальным. Андрей остановился, словно напоролся не невидимую преграду, его глаза выпучились. Сердце превратилось в камень с острыми краями, и боль стала своеобразной шкалой, убедившей, что все происходит в реальности: Андрей почувствовал страх, необъяснимый оттого, что никаких причин для этого не было.
Стояло прекрасное утро, солнце поднималось все выше, и в этом мире не было места, казалось, даже для безобидной тени. Андрей был один, но страх своей невидимой лапой грубо ткнул его, и парень попятился, ощущая кожей холод, хотя воздух уже густел от расползавшейся, как вирус, жары, еще не окрепшей, юной, но уже прожорливой.
Андрей не понимал, что делает. Им управляли глубокие инстинкты, которые проявляются лишь в экстремальной ситуации. Какое-то чутье бросило его назад к дому. Андрей ввалился в прихожую, захлопнул дверь. И тут его согнуло.