Сезон белых плащей - стр. 2
П а н и н. Ведь это он мне телеграмму прислал – «срочно приезжайте».
М а т ь. Телеграмму? Он не говорил.
П а н и н. Не говорил? Забавный дядя.
Пауза.
П а н и н. Ну, не говорил и не говорил. Я бы и сам приехал! Пять суток на поезде, какие проблемы?
М а т ь. Кажется, я понимаю. Видимо, им нужно согласие родственников.
П а н и н. Согласие? На что?
М а т ь. На операцию. Он говорил про операцию. А родственник у меня один – это ты. Иван Петрович не в счет. Я с ним больше не живу.
П а н и н. Хоть одна приятная новость. А что у тебя такое?
М а т ь. Они говорят: «хроническая обструктивная болезнь легких». Вот как! Или сокращенно —«ХОБЛ».
П а н и н. Дела… Сложная операция?
М а т ь. Вырежут легкое, да и отпустят. На тот свет.
П а н и н. Ну что за шутки, ей-богу…
М а т ь. Впрочем, тут еще есть врачи. Я их знаю. Приезжала раньше.
П а н и н. Старая школа?
М а т ь. Проклятое советское наследие. Поэтому надежда еще есть.
П а н и н. Можно, я покурю?
М а т ь. Кури, конечно. А меня заставили бросить. Теперь, чтобы не курить, пью воду.
П а н и н. Ну и правильно.
М а т ь. Очень хороший способ. Как понервничаешь, наливаешь полный стакан. И медленно – главное, медленно – пьешь. Маленькими глоточками и с ощущением победы над собой.
П а н и н. Вижу перед собой полный стакан холодной газированной воды.
М а т ь. Сейчас принесу, погоди. Ты не сказал, как у тебя на работе?
П а н и н. Нормально пока.
М а т ь. А так – все по-прежнему? Рюкзак, ледоруб? Гитара, я смотрю…
П а н и н. Почему бы и нет? Но сейчас реже – получил отдел…
М а т ь. Молодец…
П а н и н. Пришел новый редактор. Племянник мэра. Двадцать семь лет, в профессии – полный идиот. Месяц просто сидел и кроссворды решал. Потом вдруг вызывает: «Вы, Валерий Дмитриевич, неплохой журналист, вот только темы берете какие-то неактуальные. Горные лыжи, прыжки с парашютом… Поисковые отряды… Это – нафталин, говорит, отрыжки застойного периода. Народу это не нужно».
М а т ь. Что же нужно народу?
П а н и н. Оказывается, почему педикам – извини! – нельзя ходить с флагами по проспекту Свободы. Или сколько деток оставила в нашем городе звезда шансона. Общечеловеческие ценности, говорит, надо проповедовать. Но – странно. Увидел телеграмму – и тут же выписал как бы командировку. Даже гостиницу оплатил.
М а т ь. Зачем гостиницу? Поезжай ко мне. Ключи я оставила у Веры Ивановны, она живет напротив, ты ее должен помнить.
П а н и н. Прости, мать, я же не знал про Ивана Петровича. И потом – отчет о командировке, туда-сюда. Как тут кормят?
М а т ь. Нормально. Не вздумай ничего таскать!
П а н и н. Я тебе телефон привез. Для связи.
Достает из сумки простой мобильный телефон для пенсионеров, отдает матери. Потом на своем телефоне набирает ее номер.
М а т ь. Вот это хорошо. Но, наверное, очень дорого?
П а н и н. Ерунда. Вызов у тебя будет такой… специфический. Как и у меня, ни с кем не спутаешь.
Из мобильника матери доносится сигнал вызова – песня из кинофильма «Самогонщики»: «Без каких-нибудь особенных затрат…»
М а т ь (улыбаясь через силу). Как раз для меня…
П а н и н. Теперь вот посмотри – отпечатался мой номер. По нему и звони. Или вот в функции «Имена», видишь? «Блудный сын» – это я и есть. По-библейски определенно.
М а т ь. Ну, зачем ты так про себя. Боже мой, сколько здесь кнопочек…