Сезон белых плащей - стр. 1
© Андрей Мажоров, 2014
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero.ru
Автор считает песни неотъемлемой и очень важной частью произведения и предлагает ознакомиться с ними в процессе чтения пьесы:
В этом городе:http://www.mazhorov.com/?p=859
Она мечтала:http://www.mazhorov.com/?p=867
Скала:http://www.mazhorov.com/?p=236
Все совпадения случайны: http://www.mazhorov.com/?p=870
Поздно: http://www.mazhorov.com/?p=501
Действующие лица
Валерий Дмитриевич Панин – 47 лет, журналист
Александра Сергеевна Панина – 72 года, его мать
Татьяна Анатольевна Майорова – 43 года, домохозяйка
Андрей Иванович Майоров – 43 года, банковский служащий, ее муж
Юлия Андреевна Майорова – 23 года, аспирантка, их дочь
Рокер Паша – 25 лет, музыкант
Маша – 23 года, дежурная в отеле
Врач – 50 лет, хирург
Пролог
Последние дни апреля в небольшом северном городе. Утро. На скамейке в больничном парке сидит и читает местную газету Мать. Ее голова закутана в платок. На носу – старомодные очки. Она – в поношенном пальто и в видавших виды ботинках. Чирикают птицы, пасмурно. Появляется Панин. Он – в стареньком белом плаще, который был в моде в восьмидесятых годах прошлого века, мятых брюках, нечищеной обуви, без шапки. В руках у него – бывалая спортивная сумка и гитара в простом матерчатом чехле. У него – землистый цвет лица, он плохо побрит, под глазами – мешки. Чувствуется, что он с похмелья.
П а н и н. Вот ты где спряталась…
М а т ь. Валера?!
П а н и н. Я, понимаешь, сразу в палату, а мне – кофе выпила, и гулять пошла…
М а т ь. Соседки смотрят «Модный приговор». А вечером будут смотреть «Давай поженимся». Я здесь возненавидела всех российских баб. Валера… Господи, откуда?
Панин бросает сумку, торопливо, но бережно кладет на нее гитару, неуклюже подходит к Матери. Та с трудом встает на ноги, роняя газету на землю. Потом подносит руки к лицу, снимает очки и так, с прижатыми к лицу руками и очками, утыкается в грудь Панину. Тот неумело пытается обнять ее за плечи.
П а н и н. Ну, что ты, мама… Ну, перестань. Я же приехал.
М а т ь. Как ты сюда попал, ведь у нас карантин.
П а н и н. Ну, не плачь… Ну, что ты…
М а т ь. Надо уйти за пищеблок, там погреба. За ними все прячутся. Не то главврач застукает. Он тут уже бродил с утра, глазами зыркал.
П а н и н. Мама…
М а т ь. Вообще-то он хороший. Как специалист. Но человек уж очень тяжелый. Я его давно знаю.
Мать слегка отстраняется от Панина, вытирает слезы, всматривается в его лицо. Панин хочет ее поцеловать, но она отстраняется еще больше.
М а т ь. Постарел. Ты завтракал?
П а н и н. В поезде перехватил. Неважно.
М а т ь. Опять «неважно».
Мать кашляет, достает носовой платок.
П а н и н. Пить только хочется.
М а т ь. У меня есть минералка! Но она в палате. Я сейчас!
П а н и н. Да ладно, перебьюсь.
М а т ь. Посидишь за погребами, пока я схожу. Только…
Снова сильно кашляет, держась за грудь.
М а т ь. Сейчас, погоди… Сейчас…
П а н и н. Да переживу я, не суетись! Погреба какие-то. Давай здесь посидим.
М а т ь и П а н и н опускаются на скамейку. Кашляя, М а т ь по-прежнему всматривается в его лицо. Тот поднимает с земли газету, разглаживает ее на коленях.
П а н и н. Ну, конечно, «Петровский вестник» родимый. И что пишут?
М а т ь. Что вторая жена не смотрит за тобой так же, как и первая.
П а н и н. Вторая, как и первая, смотрела только на себя. Сопровождая наблюдения нытьем о морщинах и целлюлите.
М а т ь. Так я и знала.
П а н и н. Я был ни при чем, но попадало все равно мне.
Читает в газете.
П а н и н. «Начальники новые – порядки старые». Понятно…
М а т ь. Что это значит – «был», «попадало»? Почему в прошедшем времени?
П а н и н. Ей все время не хватало денег. Она думала о них даже во сне. Потом просыпалась и думала о них в постели. До часу дня. Развод.
М а т ь. Ты же хорошо зарабатывал. А любовь? Ведь была же такая любовь!
П а н и н. Мама, никакой любви вообще нет. Есть три сущности: мужчина, женщина и деньги. Все, что происходит, лишь разные комбинации между ними.
М а т ь. Еще есть внуки. Вернее, их полное и, кажется, окончательное отсутствие. Ты давно сдавал кровь на сахар?
П а н и н. Сахар в крови на рождаемость не влияет.
М а т ь. Ты все время хочешь пить. Это может быть признаком диабета.
П а н и н. Это признак бессонных ночей. В купе образовался долговременный спаянный коллектив. Заметили гитару, отказать я не смог…
М а т ь. А откуда у тебя этот плащ?
П а н и н. Не помню. Кажется, подарил кто-то из жен. Давно. А что? Плащ как плащ.
М а т ь держит паузу, подбирая слова. Потом нерешительно гладит П а н и н а по рукаву.
М а т ь. По-моему, он уже не очень… модный.
П а н и н. Что ты говоришь!
М а т ь. Да и сезон белых плащей еще не настал.
П а н и н, наконец, закрывает газетуи поворачивается к М а т е р и.
П а н и н. Зато настал сезон белых халатов. Этот ваш главврач не только людей гоняет, он их еще пугает до смерти!
М а т ь. Как… «пугает»?