Сейчас. P.S. Во веки веков - стр. 26
– Выглядишь, как вареный рак. Горишь вся, - его холодная ладонь упала мне на лоб. – Пойдём, приляжешь. И поговорим.
Только сейчас я заметила, что квартира полупустая, значительная часть мебели исчезла. Обоев в цветочек в прихожей нет, стены просто затерты гипсовой штукатуркой и покрашены в белый цвет.
Уложив меня, он сел рядом на кровать, наклонившись вперед, поставил локти на колени, сцепил руки в замок. Видимо, разговор предстоял серьезный, видно было, что он собирается с мыслями.
Я же наоборот успокоилась в его присутствии, и мой мозг стал потихоньку отключаться.
– Понимаешь, мы выросли. Ты выросла. Малая, ты уже не девочка с косичками. Ты стала девушкой. А я намного старше тебя, я взрослый парень. И теперь нам чертовски трудно дружить. Ты красивая девушка, я взрослый парень. Понимаешь? – он искал слова, но никак не находил их.
– Ну, ты взрослый, я девушка, поняла, и что дальше? – промурлыкала я, уже почти засыпая.
– Твою ж мать, как это сложно-то! – при мне ругался он очень редко, я разом проснулась. – Я мужчина. Постоянно думаю, что тебя кто-то может обидеть. Как девушку. Я слышал, как ты ругалась со своим парнем. И вообще – у тебя есть парень. У моей Малой есть парень, твою ж мать. Мне хочется собрать тебя в охапку и спрятать от этого долбанного мира. Так не должно быть. Это неправильно. У меня своя жизнь, у тебя – своя. Я не хочу каждый раз на кого-нибудь орать, когда ты обгоришь на солнце. Поэтому надо дать тебе жить. Встречаться с парнями, из школы, например. По возрасту подходящими тебе, что ли... Чтобы я не лез и не мешал. Мы не можем больше дружить вот так. И вообще не можем часто видеться. Потому что…
– Что ты хочешь сказать? Что мы больше не друзья? – я села. Смотрела на него широко раскрытыми глазами. – Да иди ты! – я толкнула его в плечо и начала хохотать.
Сначала он был в недоумении, а потом начал смеяться вместе со мной. Немного успокоившись, я откинулась на кровать и сказала ему:
– Я не могу обещать тебе не взрослеть. Не могу стать опять десятилетней. Но я могу обещать не быть девушкой. Я всегда останусь твоей Малой, а Малая – это не девушка, это просто Малая, ты же знаешь. Как тебе вообще в голову пришло, – я опять усмехнулась.
– Побудь со мной, пока я не усну, – я подвинулась, уступая ему место.
Он лег рядом, завернул меня в кокон из простыни, притянул к себе, и я уснула.
Когда я проснулась, его уже не было, на столе была записка, в которой он просил дождаться его с тренировки.
Точно. Тренировки. Бокс. И ещё эти железки в бомбоубежище. Значит, он продолжает стремиться к совершенству. Я усмехнулась. Судя по размерам спины и грудной клетки, его занятия успешны. На кухне я нашла кофе, это помогло мне взбодриться. Потом я принялась бродить по квартире, надеясь как-то убить время до его возвращения. Всё изменилось. В квартире почти не осталось вещей его родителей, в гостиной, кроме нового дивана, мебели вообще не было, стены тоже были выкрашены. Телевизора тоже не было. В прихожей стоял новый шкаф, на кухне изменилось абсолютно все, только посуда осталась мамина. Ничего не напоминало о том, что ещё полтора года назад здесь жила семья. Я поняла, что так ему было легче смириться с утратой, не видеть вещи, которые напоминают ему о маме и об отце.