Sex Pistols. Гнев – это энергия: моя жизнь без купюр - стр. 75
Но как чудесно мы провели время! На мне был баскский берет и все такое. Малкольм повел нас в шикарный бар с открытой верандой, где, по-видимому, тусовались все крутые селебы Парижа. Он познакомил нас со своим другом-мультимиллионером, который пригласил всех в пятизвездочный ресторан французской кухни. О, обожаю – самый большой, самый жирный, самый сочный, самый сырой, самый кровавый стейк из всех возможных, и я залакировал его перепелкой – целой перепелкой, которая выглядела точно так же, как мой любимый волнистый попугайчик. Крошечная птичка, абсурд. В чем суть всего этого? Никогда не понимал фишки, но я оценил изумительный вкус.
Так что это открывало разум разным интересным штукам, но не позволяло превратиться в изнеженную культурную шлюху. Совсем наоборот. Я думаю, что подобный уровень качества должен быть доступен всем нам. Это мой образ мыслей. Откройте двери. И если вам удастся приоткрыть щелочку, просто пните дверь немного сильнее, чтобы за вами последовали другие. Чтобы сделать мир лучше, а не хуже.
Глен думал примерно в том же духе, но его идея того, что такое «лучше», была обременена правилами. Ты не должен материться, потому что, понимаешь, дети, это же плохо на них влияет. Мы тогда сильно поспорили, и, да, я утверждаю, что не существует такой штуки, как ругательства. Все это вопрос интерпретации. Ругательства – просто издаваемые людьми звуки, которые обладают определенным эффектом. И это относится к любому слову, а как только вы начинаете запрещать слова, вы запрещаете то, что делает человека человеком. Как, черт возьми, мы можем умалять себя таким образом? Это не акты насилия. Это мнения, и если твое мнение ошибочно – что ж, тем веселее. У-ух, класс, почему бы тебе не сгореть синим пламенем! Да кто вам мешает говорить всякое дерьмо. Одно только «но»: если говоришь дерьмо, его же в ответ и получишь.
И еще одно наше легендарное выступление, которое не было спланировано Малкольмом, а состоялось по приглашению. Как, однако, странно, что Челмсфордская тюрьма строгого режима пригласила туда играть «Пистолзов» – убийц и психов. Фантастический концерт и фантастические заключенные. Сколько же дури было у этих парней! Все они мотали серьезные сроки; среди них не было тех, кто сел за то, что подрезал сумочку, – по крайней мере, в толпе, которая пришла на нас посмотреть. Это были реальные люди, которые попали в сети нашей говносистемы и по уши увязли в ее проблемах. Очень легко стать преступником, не понимая правил. Я вижу в каждом заключенном в той или иной степени жертву, в этом проявляется мое сопереживание. Мне это нравилось.
Те парни поняли наши песни, скажу я вам. На середине «Анархии» я бросил в зал: «Кхе-кхе, запах марихуаны меня тормозит!» Но когда их вот так вот запирают, все, что у этих бедолаг остается, – это наркотики. Боль, которую я испытывал за них, была заперта без надежды выбраться.
После концерта мы поговорили с ними – не было никакого контроля со стороны тюремных властей, и мы не были отделены от нашей публики. Они не хотели причинить нам вреда, и многие из них ожидали, что я вскоре стану их товарищем по заключению. «Ты на пути к гибели, ты на пути!» С тех пор я доказал обратное, но они понимали наше общество и то, как оно может против тебя обернуться.