Северо-Запад - стр. 2
Ли направляет Шар на кухню. Большие руки – на узких плечах девушки. Она видит, как поднимаются ягодицы Шар, как натягиваются ее треники с закатанными штанинами, маленькая пушистая впадинка на спине, ярко выраженная, вспотевшая от жары. Крохотная талия открывает свой изгиб. Ли безбедренная, долговязая, как подросток. Возможно, Шар нужны деньги. Ее светло-серый спортивный костюм нечист. Позади правого колена в грязной ткани – большая дыра. Из разваливающихся шлепанцев торчат грязные пятки. От нее пахнет.
– Инфаркт! Я спрашивала у них, умирает ли она. Она умирает? Она умирает? Ее увозит «Скорая» – а я не получаю ответа. Никакого! У меня трое детишек одни там дома – я должна в больницу – чего это они говорят о машине? Нет у меня никакой машины! Я говорю, помогите мне – никто ни хера не делает, чтобы мне помочь.
Ли хватает Шар за руку, усаживает ее на стул у кухонного стола и передает сверток салфеток. Она еще раз кладет руки на плечи Шар. Их лбы чуть не соприкасаются.
– Насколько я понимаю, все в порядке? В какой больнице?
– Что-то типа… Я не записала… В Мидлсексе или… Где-то далеко. Не знаю, где толком.
Ли сжимает руки Шар.
– Слушайте, я не вожу машину… но…
Ли смотрит на часы. Без десяти пять.
– Может, подождете минут двадцать? Если я сейчас ему позвоню, он сумеет… или, может, такси…
Шар вытаскивает руки из рук Ли. Она прижимает костяшки пальцев к глазам, выдыхает полной грудью: паника прошла.
– Я должна быть там… никаких цифр… ничего… никаких денег…
Шар зубами отрывает кусочек кожи с правого большого пальца. Выступает капелька крови и сворачивается. Ли снова берет Шар за руки – теперь запястья. Вытаскивает ее пальцы изо рта.
– Может быть, Мидлсекская? Название больницы, а не места. По пути в Эктон, да?
Лицо девушки задумчивое, глуповатое. Тронутое, говорят ирландцы. Может быть, она тронутая.
– Да… может… да, нет, да, именно. Мидлсекская. Так.
Ли выпрямляется, достает телефон из заднего кармана, набирает номер.
– Я БУДУ У ВАС ЗАВТРА.
Ли кивает, а Шар продолжает, словно и не замечая, что Ли куда-то звонит.
ОТДАМ ДЕНЬГИ. ПОЛУЧУ МОЙ ЧЕК ЗАВТРА, О’КЕЙ?
Ли подносит телефон к уху, улыбается и кивает, дает свой адрес. Изображает чашку чая. Шар этого не видит. Шар смотрит на цветущую яблоню. Она отирает слезы с лица грязным рукавом. Ее пупок – плотный узел вровень с кожей живота, пуговица, вшитая в подушку дивана. Ли повторяет собственный номер.
– Порядок.
Она поворачивается к столику, берет свободной рукой чайник, чуть не роняет, потому что предполагала, что он пуст. Немного воды проливается. Она возвращает чайник на плитку и остается там, где стоит – спиной к гостье. Здесь нет места, чтобы нормально стоять или сидеть. Перед ней на длинном подоконнике, который тянется вдоль комнаты, некоторые вещи из ее жизни: фотографии, всякие безделушки, прах отца, вазы, растения, травы. В окне отражение Шар подводит маленькие голени к сиденью стула, обхватывает руками щиколотки. Волнение было менее неловким, более естественным, чем это. Эта страна не годится для того, чтобы подавать чай незнакомому человеку. Они смотрят друг на друга в стекле. Есть добрая воля. Сказать им друг другу нечего.
– Достану чашки.
Ли называет все свои действия. Она открывает шкаф. Там полно чашек; чашки на чашках, на чашках.