Севера. Большой сборник рассказов - стр. 18
– Ух ты е! Это ж… Ну ты…
Его напарник хмыкнул совсем уж осуждающе. Поднялся, подхватил бур и пошел буриться в другое место. Я же готов был плясать от счастья. Язь! Первый в жизни! Зимой! На мормышку!
– Батя, я язя поймал! – я гаркнул так, что весь плес повернулся в мою сторону. Мужики улыбались. Они очень хорошо понимали мои эмоции. Батя глянул на меня сурово, кивнул и вернулся к своей удочке, но я-то видел, как он улыбается…
Солнце показалось над тайгой, и морозец окреп. Так всегда почему-то зимой – выходит солнце, и мороз прижимает особенно сильно. Ненадолго, но крепко. Но я мороза не ощущал, мне было жарко! Язь уже затих, прихваченный холодом, и я взял его в руки, обтер ладонью снег, любуясь его ярким серебряным блеском. Красавец!
Дед, стоявший за спиной, уже вернулся к своей удочке, и я остался один на один со своей радостью. Даже как-то немного обидно, что никто со мной вместе не радуется. Ну да ладно, пора продолжать…
Лунку затянуло тонким ледком, пришлось ломать его черпаком. Мормышка нырнула в потемневшую на солнце воду, ушла ко дну. Я играл и так, и эдак, менял скорость и ритм, пробовал в полводы… тщетно. Ни одной полкевки больше. «Ну я это… пошутил же….Пусть еще клюнет кто-нибудь, а?» – обратился я неизвестно к кому. Но этот кто-то меня не услышал. Ни единой поклевки.
А плес жил своей жизнью. Народ перемещался, общался, восхищенно матерился на рассвет. Кто-то сходил к лесу и затеплил костерок, к которому потянулся народ со всего плеса, и закипели разговоры.
Кто о знакомых рассказывал, кто на начальника жаловался, кто на жену…. Пошел по кругу первый читок, за ним второй… Всегда так на рыбалке. Батя пришел с нашим походным котелком, начерпал в него воды из лунки и пристроил к огню. Вовка пришел следом, достал из кармана газетный кулек, протянул отцу – в том кульке Вовкин фирменный чай. Старший сын у Вовки служит в Тихоокеанском флоте и регулярно шлет отцу посылки с диковинами со всего света. А Вовка большой ценитель хорошего чая, и сын его, Серега, в каждой посылке обязательно присылает ему чай. И не просто какой-то чай, а чай флотский, тот самый, ностальгический. Вовка служил на флоте и флотский чай ни на что променять готов не был. К слову сказать, чай был и правда хорош…
Народ у костра собрался в основном бывалый, разговоры перемежались солеными шуточками и взрывами хохота… Все это говорило только об одном – рыба не клюет не только у меня. Но этот факт никого особо не расстраивал – не за рыбой мы на рыбалку ездим, точно вам говорю. Солнце поднялось окончательно, снег засверкал тысячами блесток, заставляя щуриться. Поднялся легкий ветерок, и я тоже пошел к костру, греться.
Оба деда были уже там. Хмурый, увидев меня, насупился сначала, но потом хлопнул меня по плечу тяжеленной рукой, затянутой в шубенку, подмигнул заговорщицки и прогудел густым басом, обращаясь к присутствующим:
– А малец-то того, с утра поел чего-то… большой ложкой.
Народ заржал, посыпались предположения, чего именно я наелся, кто-то спросил, не осталось ли у меня еще.
– Так у деда спросите, у него много – я не собирался безропотно терпеть насмешки.
Над плесом повисла тишина. Батя невозмутимо заваривал чай, Вовка подкладывал в костер сушняк. Дед, так и не убравший руку с моего плеча, внимательно вглядывался в мое лицо пару секунд, а затем вдруг захохотал, закинув голову и задрав к небу клочковатую белоснежную бороду. Народ грохнул следом, кто-то толкнул деда локтем: