Сестры печали - стр. 43

Кудахтанье пограничника прекращается, словно по команде. Дурной признак.

– Бродяга, разве ты видишь в насыпи ворота или какой-нибудь проезд?

Так вот что мне не понравилось в заставе! Преграда сплошная, в ней нет не то, что ворот, не заметно даже жалкого лаза на одну персону. Черт, куда подевалась моя наблюдательность?!

– Здесь нет прохода. Гребаная Азия с твоей стороны, дружок. Там она и останется.

– Я не тащу Азию в Европу, – «мегафону» удается озадачить меня.

– Город проклят, город смертельно болен, и мы не позволим разносить заразу на запад.

В словах пограничника такая яростная убежденность, что спорить бесполезно, только подливать масла в огонь. Фанатики неизлечимы… Но мне-то как с этой нежданной «радостью» разгребаться?!

– Слышь, граница, хорош вола насиловать, – я злюсь и теряю терпение, такт и прочие атрибуты вежливого человека. – Назови плату за проезд, и разойдемся.

– Почему вы – грешники – считаете, что все можно купить? Не стоит по своей поганой природе мерить все человечество! – и это мне говорит мурло, которое причислило нас к грешникам только за то, что мы подошли к границе с восточной стороны! Интересно местные девки пляшут. – Здесь ничего не покупается и не продается. Мы служим за идею, боремся с…

Конец ознакомительного фрагмента.