Сестрички с Севера - стр. 28
Эти слова очень озадачили девушек.
– Слышьте, я сплю! Не галдите! – раздался еще один женский голос, но говор был каким-то непонятным.
У Ли Сыцзян громко заурчало в животе. Цянь Сяохун выпятила свои округлости, расправила плечи и тихонько сказала:
– Ли Сыцзян, по крайней мере тут дешево, давай заселимся, а там посмотрим. Оглядимся пока, разберемся, что тут и как, попытаем счастья, а через пару дней вывесят списки тех, кого взяли на работу на фабрику. Пойдем перекусим чего-нибудь!
Они съели по тарелке жареной рисовой лапши и вернулись. Их соседки крепко спали. Цянь Сяохун и Ли Сыцзян тоже улеглись в кровати и проспали аж до ужина.
Соседки встали, начали греметь тазами и чашками, ходить туда-сюда, шаркая тапочками, в комнате запахло духами и пудрой. У Ли Сыцзян был очень острый, собачий нюх и аллергия на духи, так что она расчихалась. Все три женщины, с которыми они делили комнату, были очень красивыми, на них были надеты красивые ночные рубашки, под которыми угадывались нежные изгибы тел, гибких и ароматных. Когда они умылись и почистили зубы, то пришел посыльный с несколькими пластиковыми пакетами, в которых лежали коробки с едой.
– Вы ели? – обратилась к Цянь Сяохун та красотка, что заговорила с ними самой первой, назовем ее пока что А.
– Мы не голодные, в обед поели, – отмахнулась Цянь Сяохун, а Ли Сыцзян, не моргая, уставилась на одежду и прелестное личико А.
Соседки поужинали быстро, причем ели безо всяких эмоций, словно это было нечто необязательное и привычное. Вторая девушка – назовем ее Б. – убрала со стола и выкинула пустые коробки в мусорное ведро, а третья, В., открыла маленькую сумочку и заставила весь стол баночками и скляночками. Три табуретки придвинули к столу, на них плюхнулись три задницы, и Цянь Сяохун и Ли Сыцзян теперь видели только спины трех прелестниц.
В зеркале отражалась вся комната. Ли Сыцзян сидела на краешке кровати, свесив ноги, наполовину скрытая москитной сеткой. Цянь Сяохун откинулась, прислонившись к изголовью кровати, и смотрела на отражения трех девушек. Каждая, держа в руке маленькое зеркальце, поворачивалась сначала левой щекой, потом правой, наводя маленькое зеркальце, словно лупу, на отдельные фрагменты лица. Они что-то аккуратно втирали, что-то осторожно выщипывали, наносили разные средства, потом легонько похлопывали по коже, издавая звонкие, но нежные звуки.
– Черт, вчера этот старый хрыч так вонял, что меня чуть не стошнило. – Девица А. щипчиками вырывала волоски вокруг бровей, по одному, словно курица, клюющая рис по зернышку.
– Ты уже от старого хрыча «быка» получила? – Девица Б. открыла рот и ногтем ковырялась между зубами.
– «Быка»? Странно было бы, если бы старый хрыч достал «быка» до того, как ты с ним того! – сказала девица С. Она из всех троих была самая крепкая и сейчас укладывала короткие волосы то на прямой, то на косой пробор, чем сама себя несколько нервировала.
– Эй, сестренки, вы такие юные, а в нашем деле обратной дороги нет. Советую вернуться домой, – сказала А.
Она кончиком пальца провела по содержимому маленькой баночки, а потом намазала себе веко, прикрыв глаза, и скользнула взглядом по отражениям Цянь Сяохун и Ли Сыцзян.
«Быка»? «Дело»? Цянь Сяохун недоумевала: о чем вообще речь?
– Эй, давайте-ка умывайтесь и красьтесь, вечером вместе пойдем в «Жемчужину» споем.