Сестрица Алёнушка - стр. 4

– Придурок! Идиот! Я тебе говорила: не пей – козлёночком станешь! Вот теперь будешь козлом жить!

Мысль о том, что про козлёночка она, конечно же, ничего не говорила, царапнула Алёну, и она сбилась с ритма. Из глаз брата текли крупные слёзы, и Алёна тут же растеряла весь свой запал.

– Прекрати реветь, – строго сказала она. И ляпнула: – Поздно уже реветь, бесполезно.

Ванька заплакал ещё сильнее, замекал что-то неразборчиво. А может, просто подвывал от ужаса. Не понять. Алёна смягчилась, принялась успокаивать.

– Ну всё, всё! Перестань плакать, – она приблизилась, опустилась на колено, нерешительно погладила козлёнка по голове. – Перестань.

Ванька сперва мотнул головой, угрожая маленькими, едва наметившимися, рожками, но затем сдался и уткнулся мордой сестре в плечо, обхватив её левую руку передними ногами. Копытце больно задело Алёну по локтю, но она даже не вздрогнула, гладила белую мягкую шерсть. Козлёнок всхлипывал, шмыгал носом, совсем как человек.

«Да он ведь и есть человек, – пришлось Алёне напомнить себе, хотя этот простой факт никак не хотел укладываться в её сознании. – Он, вот этот белый козлёнок, на самом деле твой брат, и ты за него отвечаешь. И предъявить его в таком виде маме – о таком даже думать страшно».

Надо было что-то решать, что-то делать. Просто стоять на месте и страдать – самое глупое дело на свете, но Алёна понятия не имела, как можно исправить ситуацию. Да тут любой бы растерялся. Но надо же с чего-то начать. Неплохо бы сначала разобраться, что тут произошло.

Ванька немного успокоился и, отступив на шаг, сел прямо на дорогу, в пыль и опавшую хвою. Уставился на сестру, сказал дрожащим голосом:

– Я домой хочу. К ма-а-а-аме.

– Мама с ума сойдёт, если ты в таком виде явишься, – замотала головой Алёна. – Её нельзя волновать. Надо сперва тебе нормальный облик вернуть.

– А как?

Ванька поднял голову, уставился на сестру с надеждой. Алёна лишь плечами пожала, ответила с невольным раздражением:

– Откуда я знаю?!

Она огляделась, увидела банку, валявшуюся на дороге, шагнула ближе. Осторожно, двумя пальцами подняла жестянку, покачала: внутри плескались остатки жидкости. Алёна поднесла банку к лицу, осторожно принюхиваясь.

– Не пе-е-ей! – подал голос братец!

– Что я, по-твоему, совсем дура?! – огрызнулась Алёна.

– Вы-ы-ыбрось! – потребовал Ванька.

– Куда выбрось?! Совсем ума лишился?! – опять рявкнула Алёна. – Надо же разобраться, понять, что случилось. Собрать все улики.

Алёна прикусила язык. Читанные во множестве детективы вдруг вылезли неуместной терминологией. В данном случае не детективы, сказки впору было читать. В лучшем случае, фэнтези или мистику. Но брат на оговорку внимания не обратил. Алёна ещё раз принюхалась: запах был очень похож на колу, но нечто неуловимо чуждое знакомому напитку пробивалось поверх всего. Чуждое, но знакомое. Так и не распознав, Алёна поморщилась и, присев на корточки, принялась изучать мокрое пятно куда выплеснулась жидкость из банки, когда Ванька её выронил. Тут и вовсе было ничего не понять, пятно и пятно – самое обычное. Трогать его Алёна остереглась. Но тут ветер колыхнул ветки над головой, и солнечный луч зацепил краем объект Алёниного исследования, и словно зеленоватый дымок взвился и растаял бесследно. Алёна даже решила, что это ей померещилось, либо солнце глаза ослепило. Надо бы повторить опыт, но солнечные лучи Алёне не подчинялись. Ладно, в банке ещё хватает.