Сессия: Дневник преподавателя-взяточника - стр. 36
– По-русски, – говорит шеф. – Ну, еще бы: меня тогда девка своими сиськами всего обмассировала. Поэтому я так и выгляжу.
– Лучше таким макаром у нас здесь, чем в каком-нибудь Таиланде, – вставляю реплику я. – Там не девки, а какие-то обезьяны! Самая стрёмная наша… – я чуть было по-пьяни не сбалтываю – «татарка», но вовремя спохватываюсь – …тёлка из деревни – это вполне симпатичная тайка. По крайней мере, у меня от Паттайи именно такие впечатления остались.
– Нет, разные есть, – несогласно вертит головой Бочков. – Вот когда мы ездили с одним друганом туда – нам очень даже ничего повстречались. Что интересно…
Бочков окидывает взглядом присутствующих. По всему видно, что он сейчас хочет поработать на публику.
– …Я у одной, которая была самой первой, спросил: «Ты ничего против не имеешь, если мы тебя вдвоем отдерем?» Она говорит: «Без проблем, я еще и подруг своих приведу». Я тогда спрашиваю: «А мама твоя выясняет у тебя, встречаешься ли ты вот так с иностранцами?» Она мне знаете, чё отвечает? «Нет, меня мама только спрашивает: ты покушала?»
Длинноносый хохочет вслед за Бочковым. Мы с Трофимовым и на редкость молчаливым «Сан Санычем» улыбаемся.
– Представляете?! – давится от собственного рассказа шеф. – «Ты покушала?». Ну, правильно: кормят, е…ут – чё еще надо?!
Я решаю дополнить обрисованную Бочковым картину:
– Да у нас сейчас ситуация мало чем отличается от Таиланда. Я вот когда рассказываю на лекциях про систему единого налога на вмененный доход, говорю, что есть в ней один коэффициент, который определяется на местном уровне. У нас в Волго-Камске, ребята, он для рекламы зависит от номера зоны – не путать с исправительно-трудовыми учреждениями. А зона номер два – это территория, находящаяся в пределах улиц Аломатского, Элдашева и Южной трассы, в просторечии – «Южки». Как только я скажу – «Южки», все начинают гоготать, особенно девчонки.
– Ну, конечно, – лыбится Бочков, – они же там всё знают: места, расценки…
– Но самый прикол был, когда мы с тобой, Виталий Владимирович, в Бразилию на карнавал летали… – намечает интригующее развитие сексуальной темы абрек.
Услышав сочетание слов «Бразилия» и «карнавал», моя рука, уже почти доставившая бутерброд с красной икрой по назначению, на несколько секунд зависает в воздухе, а я непроизвольно прерываю воспоминания длинноносого:
– Вы летали туда, Виталий Владимирович? Как я вам завидую: одна только базовая стоимость – десять тысяч долларов…
– …Тогда еще четыре тысячи было, – отвечает мне Бочков.
– В общем, – продолжает абрек, посматривая теперь не столько на своего делового партнера, сколько на нас с Трофимовым, – пошли мы на площадь вечером. Подбегают к нам девчонки такие – рост минимум метр семьдесят, сиськи из бюстгалтеров как мячи выскакивают. Начинают тереться о нас, хоровод вокруг водить, щипать за все места. Мы ржём, они ржут. Потом как налетели, так и убежали – только ляжки в темноте засверкали. В итоге прихожу я в номер – бумажника нет.
– А вас не предупреждали, что там такие вещи практикуются? – изрядно захмелев от пятого бокала, задаю не самый удачный вопрос я.
– Да предупреждали! – машет рукой Бочков.
– …Предупреждали, – говорит абрек. – Дело-то не в этом, а в том, что когда тебя такая девка вот такими – он описывает руками круг в воздухе – сиськами всего оботрет и ручонками общипет, ты забываешь обо всем, на х…й. Хорошо ещё, денег немного было – где-то долларов тридцать.