Сергей Есенин. Навсегда остался я поэтом - стр. 38

Удачно найденный образ уже давал свои плоды, но дальше что-то пошло не так. Вмешалась история: закончилась мировая война, незадолго до этого ушла в небытие правящая царская династия. Начались новые, революционные времена. А вместе с ними – новые творческие заботы и чаяния.

Когда заходит речь о «предтечах» Есенина, о наиболее значимых друзьях из его окружения, оказавших влияние на его творчество, – всегда всплывает фамилия «Клюев». Иногда заявляют лишь о некоем «дежурном симбиозе»: два поэта, эксплуатирующих «народный» имидж, удачно нашли друг друга.

Владимир Брюханов: «Весной 1915 года Есенин по собственному почину и разумению объявился в поэтических кругах Петрограда, изображая собою самородка-поэта, вышедшего непосредственно из деревни. Успех получился полнейшим. Все очарованы, хотя некоторые (например Фёдор Сологуб) сразу распознали хитрость, но простили и её: столь наивный и, казалось бы, невинный карьеризм не вызвал у них осуждения. Ведь все поэты – завзятые честолюбцы!.. Характерно, что поначалу эрудиция Есенина действительно отдавала провинциальным невежеством: он ничего толком не знал, в частности, о непосредственных предшественниках на избранном пути, среди которых прежде всего нужно назвать Николая Клюева. Узнав же, Есенин сразу затеял переписку с Клюевым, отсутствовавшим тогда в столице. Похоже, что оба быстро осознали, насколько полезно сотрудничество при дальнейшем штурме вершин: Клюеву недоставало есенинского обаяния, а Есенину – клюевского житейского опыта и наработанных связей. Их непосредственная встреча, состоявшись осенью 1915, сразу вылилась в теснейшее сотрудничество».

Хотя, рассматривая общение поэтов более пристально, можно прийти к выводу, что всё сводить лишь к вопросу сиюминутной «полезности» едва ли правильно. По мнению многих исследователей, тут случилась не только чисто биографическая связь, долгое знакомство и плодотворное сотрудничество. Но скорее – определённое духовное созвучие, глубокая творческая связь. Во всяком случае – на определённом этапе творчества обоих поэтов.

Елена Самоделова: «Клюев же был важен Есенину для души, как сотоварищ: ведь они как бы “с одного уровня” начинали вместе. Потом, известно, что Есенин поддерживал Клюева, когда тот голодал – в Вытегре, после революции, в 1918–1919 годах. Тогда Есенин как раз находился “на плаву”, в Москве, а организаторские способности у него достаточно хорошие, так что он мог материально помогать Клюеву. О своём творчестве Есенин писал, что Клюев, с одной стороны, “его друг”, но с другой – “средний брат”, который “ни так ни сяк”. То есть литературные пути их разошлись, так как с точки зрения Есенина, Клюев всё время так и оставался крестьянским поэтом: он именно “изограф”, а “не первооткрыватель”. Есенин счёл, что период, когда он обращался к орнаментальной прозе, воспевал деревню в идеализированном ключе с применением ярких образов фольклора, – этот период закончился, и он стал поэтом более широкого диапазона: объездил половину земного шара, тяготеет к классике, может с разных точек зрения смотреть на жизнь и отражать её в творчестве».

Стало уже привычным утверждение, что в ранний период творчества Есенин «находился под сильным влиянием «новокрестьянских» поэтов, особенно Николая Клюева».