Серебряное. Прятки в темноте - стр. 8
Доктор была на месте и мою просьбу относительно таблетки о головной боли выслушала совершенно спокойно.
– Давай-ка мы с тобой давление измерим, – внимательно изучив моё наверняка бледное лицо, сказала она, – не нравится мне твой вид, Морозова.
– Давайте, – на меня вдруг накатила какая-то непонятная апатия, видимо, схлынул адреналин и начался своеобразный откат, – я с утра себя неважно чувствую, а сейчас, когда у Ивана Дмитриевича была, прямо раскалываться голова начала.
– Ты была у директора? – извлекая из шкафчика тонометр, спросила Юлия Борисовна. – Что успела натворить с утра пораньше?
– Ничего, – слабо улыбнулась я, – там у него вопросы были по моим документам, а до папы не дозвониться: он где-то далеко в командировке.
– Бывает, – ловко закрепляя на моей руке манжету тонометра, ответила доктор, – так, Морозова, сиди спокойно, расслабься, старайся дышать ровно.
– Как скажете, Юлия Борисовна, – послушно откликнулась я и, чтобы отвлечься, стала рассматривать кабинет.
– Головой не верти, – строго велела доктор, – лучше вообще глаза закрой. Так… Ну что, немного пониженное, но в пределах нормы, так что твоя головная боль с давлением не связана.
– Может, погода? – предположила я и добавила. – Говорят, и Несс из другой группы заболела, наверное, тоже метеозависимая оказалась, как и я.
– Кто? – непонимающе нахмурилась Юлия Борисовна. – А, Золотницкая… Несс… Придумают тоже… Как собачья кличка.
– Почему? Несс нормально сокращение от Инессы. А как ещё-то?
– Не знаю, – доктор равнодушно пожала плечами, – Инна, например, или ещё как-нибудь.
– Ну это же она сама себе выбрала, а не мы, так что все вопросы к самой Несс. А что с ней? Тоже головная боль или давление?
– Ни малейшего представления, – Юлия Борисовна положила передо мной светло-жёлтую таблетку и поставила стакан с водой, – ко мне она, во всяком случае, не обращалась. Пей, Морозова, это должно помочь. Да не смотри ты на неё так, это же не цианистый калий!
– Наверняка, – я взяла таблетку и понюхала, – он миндалём пахнет, я в детективе каком-то читала. Или это что-то другое миндалём пахнет?
– Морозова, ты в своём уме? – искренне возмутилась Юлия Борисовна. – Ты всерьёз нюхаешь таблетку, которую я тебе дала, на предмет запаха миндаля или чего-то в этом роде?!
– Ну а что? Знаете, какие-нибудь злодеи прокрались ночью в медкабинет и подменили лекарственные препараты на отраву. Я в каком-то фильме видела что-то такое, только сейчас не вспомню, в каком именно.
– Бред какой, – тряхнула головой доктор, – можешь пить таблетку совершенно спокойно, Морозова. Ключ от кабинета есть только у меня, к тому же он на сигнализации, так что никакие злодеи сюда пробраться не могут.
– Точно? – я подозрительно прищурилась. – Ну хорошо, поверю вам, Юлия Борисовна.
Я выпила таблетку и глубоко вздохнула.
– А можно мне на физкультуру сегодня не ходить, а?
– Вот с этого и надо было начинать, – с облегчением, как мне показалось, вздохнула доктор, – а то плетёшь невесть что. Ладно, Морозова, так и быть, сегодня можешь не ходить, не зря же целый спектакль разыграла. Но только сегодня, ясно?
– Конечно, – я с тяжким вздохом поднялась со стула, – я и так сегодня бегала с утра, а вчера в тренажёрке чуть не померла. У меня соседка, знаете, какая? Физкультурный маньяк, без преувеличения!